Василий Шатилов - А до Берлина было так далеко...

Под Сталинградом тем временем долгожданный день настал: 19–20 ноября войска Юго-Западного, Сталинградского и Донского фронтов перешли в наступление и окружили 22 дивизии противника — 330 тысяч человек. Радости нашей не было конца!..

Тем временем Ставка ВГК готовила вторую Демянскую операцию войск Северо-Западного фронта с целью разгрома демянской группировки гитлеровцев.

В связи с этим была проведена перегруппировка — выведены несколько дивизий с передовой, в том числе 182-я и 254-я, и сосредоточены в лесу южнее Парфино. Выводились соединения ночью, скрытно от противника. Перед тем как начать марш, мы дали личному составу возможность отдохнуть, помыться в бане, починить обмундирование.

17 января части дивизии передислоцировались в район Семеновщины, где поступили в распоряжение командующего 34-й армией генерал-лейтенанта Антона Ивановича Лопатина. Я знал командарма еще по Юго-Западному фронту, где он командовал 6-м стрелковым корпусом. Вместе с ним пробивались из окружения под Киевом. Я в то время, как уже знает читатель, был начальником штаба 196-й стрелковой дивизии, которая входила в его корпус. Выйдя из окружения, А. И. Лопатин командовал 37-й армией, участвовавшей в Ростовской наступательной операции, командовал некоторое время 62-й армией под Сталинградом, а в октябре 1942 года принял 34-ю. Человеком он был спокойным и уверенным в себе, обладал хорошими организаторскими способностями. Я часто вспоминал, как четко и умело ставил он задачи даже в условиях, когда положение казалось безвыходным. А прощаясь со мной тогда, еще и добавил:

— Мы с вами еще встретимся, майор Шатилов…

В ходе перегруппировки нам предстояло пройти более 100 километров. Мел буран, налетал с полей, обрушиваясь на колонны. Ветер пронзительно визжал в деревьях, хлестал в лица бойцов, с большим трудом преодолевавших сугробы. Буксовали машины, обросшие инеем, лошади выбивались из сил. Ведь наш транспорт был перегружен боеприпасами. Оставлять ничего нельзя, все нужно для боя, для. наступления.

Особенно мне запомнился один из таких дней: 19 января, температура тогда упала до -20°. Ледяные вихри до боли остро ударяли по лицу, колюче залепляли глаза. Была полная ночь. В снежном круговороте неясными силуэтами проступали пятна орудий, грузовиков, повозок. Каждый шаг давался с большим трудом. Но если тяжело было красноармейцам, то командирам вдвойне. В подразделениях они шли рядом с бойцами, часто пропускали колонны, а потом обгоняли их.

Тяжело приходилось политработникам. Находясь среди бойцов, они подбадривали усталых, следили, чтобы не было обмороженных, чтобы на привалах все отдохнули и получили горячую пищу. На привалах они старались раздать личному составу свежие газеты, зачитывали листовки-молнии, посвященные отличившимся, сами показывали пример выдержки и дисциплинированности. На марше ответственный редактор дивизионки С. И. Холстинин выпустил газету «В бой! За Родину!». Как ни были измотаны бойцы, они интересовались положением дел под Сталинградом, где советские войска приступили к уничтожению окруженной группировки врага, спрашивали, как идет освобождение Донской земли. Успехи Красной Армии радовали бойцов, поднимали настроение, помогали легче преодолевать трудности.

Первые четыре десятка километров преодолели по широкой дороге, а когда вышли на проселочную, то стало еще труднее.

Самые настоящие сибирские метели и морозы забрели в наши исконно русские края. На посты теперь выставляли часовых в овечьих тулупах. В один из этих дней к штабной колонне подъехала легковая машина, из нее выскочил молодцеватый полковник в кожаном пальто и подошел к Я. П. Островскому.

— Кто командир дивизии?

Островский кивнул на меня.

— Вас приглашает командующий фронтом! — отчеканил полковник.

То, что к себе вызывал командующий фронтом Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, меня озадачило. Дивизия была на марше, требовалось постоянно принимать решения, но приказ есть приказ. В назначенное время я прибыл в штаб.

Порученец сказал:

— Раздевайтесь, а я сейчас доложу маршалу.

Оставшись один, я вспомнил невольно годы перед войной.

После войны с Финляндией вышел приказ за подписью Наркома обороны маршала Тимошенко. Это был приказ об укреплении воинской дисциплины и порядка в Красной Армии. Все командиры встретили его с одобрением. Он стал нам хорошей опорой при работе по усилению дисциплины в подразделениях и частях.