Пётр Фурса - Мачты и трюмы Российского флота

Защищая себя, свою семью и будущее, командир любого ранга вынужден скрывать от всех руководящих органов истинное положение вещей в своей епархии: командир боевой части скрывает “грубые проступки" от командира корабля; командир корабля – от командира соединения; тот – от вышестоящего начальника... И так вплоть до министра обороны, до правительства, которое, в свою очередь, скрывает положение дел в стране от собственного народа, из которого формируются ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ. За воинские преступления могут быть наказаны все, даже правительство, оставив в стороне от порки непосредственного виновника.

Итак, одна из причин ГОДКОВЩИНЫ – безответственность непосредственно виновных в ней. Существуют еще тысячи причин, исследованию которых посвящены огромные труды психологов, социологов и прочих ГОВ... В каждом случае причины разные. Однако, сгруппировав их под общим заголовком, можно выделить всего несколько: тяжелейшие условия службы, неустроенность быта военных спецов, круговая порука среди всех слоев нашего общества, идеология вседозволенности верхам и бесправие находящихся внизу, победные фанфары при отсутствии побед и слабое психическое здоровье приходящих на военную службу.

На корабле обращающиеся за медицинской помощью даже по поводу незначительной царапины матросы обязательно заносятся доктором в медицинский кондуит, фиксируются в “карточке учета травматического повреждения”, к тому же пишут “объяснительную записку” с изложением причин и обстоятельств полученной травмы. При условии добросовестности корабельного врача, конечно. На вечернем докладе полный список пострадавших и больных обязательно доводится до сведения командира. Умный бюрократ от медицины обязательно должен потребовать автограф командира на вышеуказанный список, так как отсутствие такового может привести к нежелательным последствиям для эскулапа. Тем более, что врач не несет ответственности за битые и сломанные челюсти, а токмо за оказание медицинской помощи пострадавшим.

Так вот, на КРЛ “Александр Суворов” начальник медицинской службы, старший лейтенант Ситкин, был очень добросовестным и исполнительным медицинским офицером. Кроме докладов командиру, он добросовестно докладывал весь анализ травматизма своему флагманскому врачу, т.е. мне. Поступающие ко мне с кораблей сведения о травмах, я ежемесячно докладывал в письменном виде командиру соединения и своему прямому медицинскому начальнику, как этого требуют все руководящие циркуляры. Периодичность доклада – ежемесячно. С такой же периодичностью бывал вызываем комбригом на конюшню и подвергался порке. Порке подвергались также командир крейсера и мой непосредственный экзекутор. И всем бывало справедливо нехорошо.

Летом 1984 года доктор Ситкин на крейсере отсутствовал, находясь в Северном Ледовитом океане; я отсутствовал в своем собственном соединении, находясь в белорусской деревне Ладеники. А в это время “тучи над городом встали” и в воздухе запахло: по жалобе матроса министру обороны на несправедливость существующего на крейсере порядка вещей по вопросу военных оплеух на корабль прибыл командующий флотом адмирал Смирнов. При проверке корабельной организации профессорами из отдела устройства службы из медицинских документов было выявлено около трехсот случаев “неуставных взаимоотношений”. Как оказалось, о подобных безобразиях “не знали” ни командир корабля, ни командир соединения, ни старший медицинский начальник полковник Ушаков, так как о данном криминале не докладывали ни главврач корабля, ни флагманский врач бригады. А так как подобный медицинский сволочизм обязательно должен был быть наказан, то и “за сокрытие от командования фактов неуставных взаимоотношений”, товарищ Ситкин был снят с должности, а я получил строгий выговор в приказе моего непосредственного начальника. Однако, наказание мое нигде зафиксировано не было, в то время как Ситкина с великим трудом удалось назначить на равнозначную должность. И в настоящее время он так же добросовестно служит в СЭО Тихоокеанского Флота.

Всем матерям, рыдающим при отправке сыновей на военную службу, надо знать, что на флоте бьют слабых, неспособных себя защитить. Бьют не умеющих ничего делать, даже постирать себе носки. Бьют ленивых и ноющих, сетующих на тяготы и лишения службы, бьют информирующих командование о проступках сослуживцев. Я знал одного матроса, который, предупредив наиболее наглого и жестокого годка о том, что не допустит издевательства над собой, в ответ на удар в челюсть всадил обидчику нож в легкое, но никогда и ни кем впоследствии обижен не был. Это не лучшее решение вопроса, но... защищать себя должен уметь каждый, так как неспособный защитить свою честь и достоинство, не сможет защитить Родину, если она того потребует.