Пётр Фурса - Мачты и трюмы Российского флота

Зал лежал вповалку. Не смеялся только Славский, т.к. направление серьезного вдумчивого разговора приняло явно несерьезную окраску.

Ясаков продолжал, от свинства переключившись на насущные проблемы флота.

– Вы, товарищи офицеры, ни хрена не умеете служить. Я сейчас научу вас. Ответьте на вопрос, какого офицера можно назвать толковым? Того, кто умеет отдавать грамотные приказания? Нет. Это дерьмо № 1. Того, кто отдав приказание, контролирует его выполнение? Нет. Это дерьмо № 2. Того, кто приказал, проконтролировал исполнение, произвел грамотный анализ действий подчиненных, научил их действовать в более сложной ситуации и сделал выводы на будущее? Нет. Это дерьмо номер три. И только тот может называться толковым парнем, кто обеспечит матросу здоровье, сытость, своевременный отдых, а уж затем выполнит все, о чем я говорил выше. При этом может с матроса хоть 100 потов выгнать. Сытый матрос не будет в претензии.

Вспомнив, наконец, что тема сегодняшнего собрания чисто политическая, и за столом президиума сидит ЧВС флота, Ясаков переключился на очередную проблему.

– Вот вы, здесь сидящие, знаете, что положение дел с дисциплиной личного состава довольно сложное. А почему? Потому, что Вы не проводите достаточной работы по укреплению и росту рядов КПСС среди рядовых моряков. Представьте, что у вас в каждом кубрике есть коммунист. Само по себе его присутствие может и не повысит сознательность бездельников и хулиганов. Но положительный эффект обязательно будет. Любой, самый недисциплинированный годок, воздерживается от того, чтобы дать по ушам карасю в присутствии коммуниста. А почему? Да потому, что он же заложит!

Зал грохнул хохотом. Ясаков смутился. ЧВС объявил перерыв.

После перерыва зачитали и утвердили, резолюцию конференции: распахать столько-то га неудобий, посеять, посадить, убрать и скушать. О чем было уведомлено Главное политическое управление ВМФ в соответствующей телеграмме. Триста здоровых мужиков, в течение рабочего дня принимавших участие в выполнении решений ЦК по обеспечению страны мясом и овощами, убыли на корабли и в гости, где их ждал довольно сносный ужин. Я был счастлив полакомиться отбивными, которые великолепно готовила моя любимая жена. Партийный активист обязан хорошо питаться.

Время летело со скоростью ракетного катера, вышедшего на редан. Прошла зима, отшумела грязными потоками на дорогах весна, начинающаяся в здешних местах в самом конце апреля. Растаявший лед обнажил холодные свинцово-серые воды залива. Корабли, потягиваясь после зимней спячки, готовились размять свои суставы и мышцы в баталиях береговых, воздушных стрельб и стрельб по морским целям. Заместитель командира бригады по ЭМЧ капитан третьего ранга Лойко проводил сборы.

Лето для флота по напряженности боевой деятельности может сравниться с напряжением тружеников сельского хозяйства, ведущих битву за урожай. Отличие состоит лишь в том, что крестьяне безуспешно борются с конторами госагропрома, а военморы, объединив свои усилия с усилиями вышестоящих штабов, совместно бьются за высокие надои, вернее, показатели в боевой и политической подготовке. На флотских нивах агропром и крестьянин пашут в одной упряжке, т.к. все одинаково отвечают за конечный результат. Гноить убранную картошку, в отличите от агропрома, здесь не позволено никому. Молох мировой технической мысли, сосредоточенный в кораблях и ракетах, ошибок людям в погонах не прощает. Вышестоящий штаб – это не обком партии, прощающий сельхозчиновников за погибший урожай, удовлетворяясь морковкой из спецмагазина.

Соединения и корабли флота живут по плану, как и все структуры советского общества. Увязать планы флота, флотилий, эскадр, бригад, дивизионов и отдельных кораблей в одну стройную систему настолько же невозможно, как выдавленную из тюбика зубную пасту вдавить обратно. Флот, например, доводит до флотилии план, согласно которому энное количество кораблей её в назначенный день и час должно выполнить энное количество боевых упражнений. Подчиненные отвечают “есть”, но в это время портится погода, авиация не летает, и план срывается. На следующий день авиация уже летает, но выходит из строя какая-либо штука на корабле, план опять летит в трубу. И так до тех пор, пока совокупность всех случайностей не сойдется в одной точке. Подобной точкой на флоте всегда является выход корабля в длительное плавание. Именно здесь план обычно сбоев не дает, т.к. дата выхода назначается Главкомом, и никто не возьмет на себя смелость доложить в Москву о её изменении, какие бы объективными причины ни были.