Вадим Рабинович - Роджер Бэкон. Видение о чудодее, который наживал опыт, а проживал судьбу

Но король легко мог нарушить хартию. И – нарушал…

Роджер принимал все это близко к сердцу.

Матвей Парижский записал:

«В год от рождества Христова тысяча двести двадцать девятый и в год царствования своего четырнадцатый Генрих III король Англии отпраздновал рождество в Оксфорде вместе со многими знатными людьми королевства.

В скором после этого времени, как того потребовал папский нунций Стефан, посланный папой римским в Англию, король созвал в Вестминстер епископов, аббатов, графов и баронов. Когда же все собрались, прочитал Стефан папскую буллу, в каковой требовал десятины со всех жителей Англии, Ирландии и Уэльса, дабы мог он и впредь вести войну с императором Фридрихом. Король же, у которого все искали защиты и избавления, ничего на это не сказал, изъявив тем молчаливое свое согласие…

И в том же году, на праздник святого Михаила, король Генрих III собрал в Портсмуте великое войско, имея намерение отвоевать за морем утраченные земли, и приказал садиться на корабли, которые, однако, не могли поднять и половины столь многого войска. Видя это, король в сильном гневе винил во всем верховного судью Губерта, и называл его предателем, и упрекал в том, что ныне он, как и прежде, чинит помехи своему королю».

Десятина была уплачена. В этом году обошлось без войны.

Рыцари готовили доспехи.

Матвей Парижский заносил в хронику:

«В год от рождества Христова тысяча двести тридцатый и в год царствования своего пятнадцатый Генрих III король Англии отпраздновал рождество в Йорке…

В том же году король Генрих у всех подданных своих, а в особенности у церквей и монастырей, много потребовал денег для пополнения своей казны, дабы мог он отвоевать заморские земли. Горожане Лондона и прочих городов, невзирая на вольности свои, великие тяготы нести принуждены были.

И на праздник после пасхи собрал король в Ридинге немалое войско, призвав туда рыцарей со всех концов королевства, и за день до майских календ двинулся с ними в Портсмут, где повелел садиться на корабли.

Прибыв в Анжу с войском, король большие там понес потери и оттуда ушел в Пуату, где захватил замок Мирбо…

Однако, теснимый врагами, отступил к городу Нанту, истощив казну и лишившись войска. Английские же рыцари, издержав деньги в походе, а многие потеряв коней и оружие, от претерпеваемых тяжких невзгод лишались сил и отдавали Богу душу.

И в месяце октябре повелел король садиться на корабли, не добыв славы, и после плавания, полного грозных опасностей, вернулся в Портсмут, напрасно истратив все деньги, а бесчисленное множество рыцарей либо приняло смерть, либо было истощено болезнями и голодом, либо же приведено в полнейшую нищету».

Роджеру издалека война представлялась большой дракой, где спор решался не умом, а силой.

Год начинался плохо. Война разорила Англию, а король роскошествовал и требовал денег…

«В год от рождества Христова тысяча двести тридцать второй и в год царствования своего семнадцатый король Англии отпраздновал рождество в Винчестере, где Пьер де Рош, епископ Винчестерский, устроил празднество пышное и великолепное…

В эту же пору собрались там призванные на Совет королевства магнаты Англии, епископы и многие священники, и король им объявил, что бесчисленными обременен долгами по причине недавних военных походов в заморские земли; и, вынужденный необходимостью, от всех подданных своих требует денежного воспоможения. И тогда граф Честерский Ранульф от лица всех магнатов королевства отвечал, что графы, бароны и рыцари столько денег напрасно издержали, что доведены до нищеты и отчаяния, а по закону платить королю не обязаны…»

Хартия гласила:

«Мы, Иоанн, божией милостью король Англии, властитель Ирландии, герцог Нормандии и Аквитании, пожаловали всем свободным людям королевства нашего за нас и за наследников наших на вечные времена все ниже писанные вольности».

В хартии были слова:

«Никому не будем мы продавать права и справедливости, никому не станем отказывать в них или чинить препятствия».

Хартия не позволяла бросить в тюрьму невинного:

«Ни один свободный человек не будет арестован или заключен в тюрьму, или объявлен вне закона, или изгнан, или иным каким-либо способом обездолен иначе, как по законному приговору равных ему и по закону страны».

Король Генрих не раз подтверждал хартию. Он же не раз нарушал ее. Щедрый на клятвенные обещания. И вместе с тем – двоемысленный и вероломный.