Валерий Ковалев - Комдив. Повесть

– А, не нравится! – заорал кто-то из матросов – всех срезала прицельная очередь.

Вторая машина, ползущая на соседей, огрызаясь пулеметами, тоже попятилась назад, за отступавшей пехотой

Когда все растворилось вдали, и стрельба стихла, в траншее послышались возбужденные голоса, матерки и даже смех – ну мы им и дали, братцы!

– Молодцы, канониры! – высунулся кто-то из окопа.

– Учитесь, пехтура! – басовито откликнулись за орудиями.

По траншее передали – взводных к командиру. Александр, придерживая на боку кобуру, поспешил вдоль траншеи. Переступил бойца, которому второй бинтовал голову, а потом убитого с распоротым осколком животом.

За поворотом, в одной из пулеметных ниш, оборудованных под наблюдательный пункт, уже стояли два комвзвода – Лемешев и Приходько, а начальник курсов в бинокль рассматривал подбитую машину, до которой было саженей* полтораста.

– Что по этому поводу мыслите? (обернувшись, опустил).

– Гарно сработали пушкари, – тряхнул мосластым кулаком Приходько.

– Влепили по первое число, – поддержал Лемешев.

– Хорошая огневая точка, – сказал последним Александр.

– Вот это правильно, – кивнул начальник. – Я бы сказал, стратегическая. Так что, Ковалев, бери четырех курсантов и по-пластунски туда. При новой атаке нас поддержите.

– Есть,– козырнул взводный, поспешив обратно.

– Значит так, – вернувшись, обратился к своим. – Приказано использовать английский танк, под огневую точку. Я старший, нужны еще пять.

– Я пойду, – сказал Рогов.

– Мы тоже, – добавили Янсонс с Жариковым и матрос из отряда Сорокина, пояснив, что в прошлом комендор*.

Оставив за себя Савицкого (из бывших юнкеров), Ковалев с группой, захватив винтовки, перевалили бруствер. Прячась в воронках, за трупами лошадей и убитыми белогвардейцами, через полчаса подползли к химерной громаде танка.

Даже сейчас, неподвижно застыв, он вызывал оторопь. На зеленой, в пулевых отметинах броне рядами шли плоские заклепки, холодно блестели траки широких гусениц, по бортам торчали две куцых пушки, вверху пулеметы.

– Вон та-мм вход, – просипел Янсон, подобрались к открытой броневой двери сбоку, через порожек поочередно влезли внутрь.

– Ну, прям как на корабле, – почмокал губами Рогов.

– Ага – подтвердил комендор, остальные завертели головами. Сверху лился электрический свет, в центре, под кожухом, тускло блестел двигатель, в поворотных башнях виднелись замки орудий, впереди, уронив разбитую голову на штурвал, застыл на сидении офицер в кожанке с золотыми погонами.

– Знакомая система, – прильнув к прицелу пушки, завертел поворотный механизм комендор, назвавшийся Костей.

– И снарядов навалом, – ткнул грязным пальцем Жариков в похожие на соты кокоры*, остальные проверили четыре пулемета «Гочкис» с заправленными в них кассетами.

– Жаль, огонь можно вести только с одного борта,– пощелкал затвором Ковалев.

Рогов в это время прошел узким проходом к офицеру, вытащив того с сидения и обернулся к Жарикову, – Серега, выкинь отсюда его благородие. Тот, уцепив за плечи, проволок офицера к двери, и, вытолкнув наружу, задраил изнутри клинкет.

– Хлопцы, тут и жратва есть! – радостно заорал отделенный, вытащив откуда-то ящик консервов и упаковку галет. – Там еще коробка сахара и цибики с чаем.

Получив по банке, вскрыли ножами (внутри оказалась свинина в желе) подкрепились, хрустя поджаристыми хлебцами, затем похрустели рафинадом, запивая водой из фляги.

– Да, так можно воев-вать,– сытно икнув, прислонился к холодной броне Янсонс.

Оставшись у одного из пулеметов наблюдать, взводный приказал всем отдыхать. От еды бойцы осоловели, глаза слипались, на землю опускались сумерки, моросил мелкий дождь. Спустя час, его сменил Рогов.

– Видать атаки сегодня не будет, – широко зевнув, задымил цигаркой. – Так что Саша, припухай пока. Завернувшись в шинель и опустив клапана буденовки, Ковалев провалился в сон.

Разбудил всех железный стук в дверь и глухой голос снаружи, – вы там живые?

– Кто? – взвел курок взводный, остальные тихо передернули затворы.

– Это я, Воробьев, притащил вам шамовки*,– открывайте.

Ковалев молча кивнул, Рогов провернул клинкет, внутрь залез тяжело сопевший мокрый курсант, с вещмешков на спине (задраил).

– Вот, вареная конина, начальник с комиссаром прислали, – сняв, опустил на пол.

Сидевшие в танке переглянулись, взводный раздернул горловину, и сидор набили под завязку консервами и рафинадом с чаем. А когда гонец умял банку, его отправили обратно. Рогова сменил Костя, в машине снова раздался храп.