Владимир Сапрыкин - Жизнь моя, ты не приснилась мне. Исповедь советского человека

Между тем болезнь Аллы прогрессировала, с каждым днем она чувствовала себя всё хуже и хуже, лекарства, принимаемые в большом количестве, помогали плохо. Я понимал, ее убивала не только и не столько болезнь, сколько невыносимая атмосфера его препохабия капитализма. Мы оба не знали, что делать дальше. Врачи поликлиники не говорили ничего вразумительного, измеряли давление, выписывали рецепты. Страшный диагноз в 2013 году поставила кардиолог санатория «Подмосковье» Бэла Эриджимовна, замечательный врач, прекрасный, задушевный, тонко чувствующий человек. «Паркинсонизм» – название диагноза, прозвучавшего как приговор… Он будет приведен в исполнение в апреле 2020 года.

…Ушла от меня та, с которой я прошел по трудным жизненным тропам 63 года – с 1957 и по 2020 год. Оборвалась последняя ниточка, связывавшая меня с тем миром, образом жизни, где я был счастлив, и где Алла была не только женой, матерью моих дочерей, но другом, товарищем, соратником, единомышленником. Мы оба были советскими людьми до мозга костей, до кончиков пальцев – комсомольцами, я – коммунист, а она – беспартийный «большевик», так в шутку я называл жену за критическое отношение ко мне, за ее радикализм в оценке многих событий и людей. В этой шутке поистине большая доля правды: совсем не случайно, не походя, ей предлагали вступить в ряды КПСС, давали рекомендации уважаемые люди, даже рассматривался вопрос о выдвижении ее на должность председателя горкома профсоюза работников культуры города Балхаша. Она в это время работала заведующей редакцией кинопрограмм созданной студии телевидения. Алла отказалась от того и от другого лестного предложения: в семье уже есть один коммунист и партработник, которого вижу редко дома, кто-то же должен варить ему борщ, заниматься детьми. К тому же, добавляла она уже лично мне, оставаясь вне партии, получаю возможность свободно критиковать коммунистов.

Алла, за долгие годы супружеской жизни, никогда не хвалила меня, я не припомню ни одного такого факта. Сегодня мои взрослые внуки Женя и Кирилл, которым, явно злоупотребляя их терпением, я рассказываю о разных эпизодах прошлой жизни, улыбаются тому, как бабушка Алла останавливала чересчур разговорчивого деда. Помогая мне, моя домашняя наставница и учительница нередко говорила: « Вова, ты, пожалуйста, следи за своим лицом, ведь на нем всё написано, твои эмоции выдают тебя, даже если ты молчишь»… И еще: «Ты слишком громко говоришь, напряженно, форсируешь звук, пожалуйста, потише ». Жена иногда присутствовала на моих публичных лекциях, например, в летнем кинотеатре, расположенном в большом сквере имени 30-летия ВЛКСМ г. Балхаша. По воскресным дням, когда невероятная балхашская жара спадала, молодые семьи с детьми приходили погулять, отпуская отпрысков, садились на скамейки и слушали мои рассказы о международном положении в мире. Никто никого не принуждал идти на эти лекции: так вполне естественно сочеталось приятное, нужное с полезным, это было в счастливое советское время. Без шашлыков, костров, алкогольно-наркотических вакханалий. Внимательно, вместе со своей бабушкой Катей, Алла слушала мои еженедельные телевизионные обзоры международного положения. Смотрела, хорошо ли я выгляжу в костюме с галстуком зимой, в клетчатой рубашке летом, правильно ли студийный инженер поставил свет, свободно ли ее муж владел речью, интересен ли был сам обзор и т.д. и т.п. Домашний разбор был придирчивым, обижаться не приходилось: она разбирала мою речь, правильно ли строю предложение, не злоупотребляю ли терминологией, надо говорить проще, мысль доносить доступнее. Да, так было…

За годы общественно-политической и преподавательской работы мною было написано немало статей, брошюр и даже отдельных книг. Я никогда не страдал графоманством, все мои публикации были частью той деятельности, в недрах которой приходилось вариться, накапливать опыт, приращивать знания. Многие, очень многие опубликованные работы были заказаны редакциями газет, журналов, издательств, их, как правило, интересовало всё новое, полезное в идеологической, социокультурной работе партийных организаций. Эти публикации в той или иной степени прошли через оценочный взгляд Аллы Александровны Сапрыкиной, которая неплохо разбиралась во многих вопросах моей сферы деятельности. Я знакомил ее с проблемой, подходами к ней, зачитывал готовые «куски» написанного: всё ли будет интересно читателю, нужны ли ему мои рассуждения, или не стоит браться за данную тему… Ее оценки, советы, сомнения, критику всегда воспринимал с благодарностью… Шли годы, нарастала усталость, давали о себе знать ее и мои болезни. Она всё чаще говорила, чтобы я перестал изматывать себя «сочинениями»: « Пожалей себя и меня, ты уже ничего не изменишь, партию не возродишь, Советский Союз не построишь… Если ты умрешь, я не смогу жить без тебя ».