Владимир Карпов - Маршал Жуков

Манштейн прилетел из Львова в Бергхоф, в эту красивейшую горную резиденцию Гитлера, и на совещании доложил фюреру о том, что части 1-й танковой армии не в состоянии сдерживать натиск превосходящих сил противника, поскольку сами они понесли очень большие потери. Советские войска вышли уже на ее коммуникации, и .1-й армии грозит окружение. Манштейн предлагал не просто отвести 1-ю танковую армию для соединения с 4-й танковой армией, а повернуть ее на северо-восток, ударить по тем советским частям, которые заходили в ее тыл, и таким образом смять и уничтожить их до того, как армия соединится с 4-й танковой армией. Как бы там ни было, в любом случае 1-я танковая армия не может оставаться неподвижной. Это будет для нее катастрофой. Для того чтобы не только отвести 1-ю танковую армию, но и нанести большой урон советским частям, Манштейн предлагал, чтобы 4-я танковая армия организовала со своей стороны удар навстречу 1-й танковой армии. Но для этого Манштейн просил подкрепления, потому что своих сил в обеих армиях было недостаточно.

На этот доклад Манштейна Гитлер сказал:

— У меня нет возможности выделить вам дополнительные силы для осуществления вашего плана. Мне приходится считаться с возможностью вторжения противника на западе. Я не могу снимать оттуда ни одной дивизии. К тому же еще и очень напряженное положение в Венгрии. По политическим соображениям я и оттуда не могу снять ни одного соединения. В случае отвода 1-й танковой армии на запад ломается вся линия нашего Восточного фронта и мы теряем огромную территорию на юге.

Опровергая предложения Манштейна, Гитлер все больше распалялся и начал упрекать фельдмаршала в том, что он не очень-то умело распоряжался теми пополнениями, которые Гитлер ему постоянно посылал.

Манштейн парировал это тем, что пополнения давались частями и их приходилось немедленно же использовать в боях для решения конкретных задач. Не было возможности накапливать эти мелкие резервы. Если бы хоть раз были даны фюрером хотя бы минимальные, необходимые в тех критических условиях пополнения, то обстановка не сложилась бы так, как сейчас она выглядит.

Гитлер уже кричал:

— Вы всегда хотели только заниматься боевым маневрированием. Осенью вы говорили, что Днепр будет удержан. После того как Днепр вы не удержали, и я скрепя сердце дал согласие отступить за реку и закрепиться на ней, вы уже стали доказывать, что надо отступать дальше. Вы сдали Киев и сдали потом всю Правобережную Украину.

Манштейн защищался:

— Так оно и должно было получиться, по вашему указанию мы удерживали Донбасс, а позже Днепровский район, в то время как все эти силы мы могли бы использовать для удержания именно «Восточного вала».

— По данным воздушной разведки отмечалось, что некоторые ваши части отступали перед отдельными танками противника, бежали от них целые полки. Вместо того чтобы стоять насмерть и держать фронт, вы все время говорили о необходимости отхода на новые позиции.

— Если войска не могут более держаться, то это объясняется их чрезмерной усталостью, истощением их сил, сокращением численности самих соединений и частей. Я неоднократно докладывал о том, что при таких сверхрастянутых фронтах и таком состоянии войск должен наступить момент, когда силы войск будут исчерпаны. Вы не можете обвинить командование группы в мягкости. Мы требовали от командиров соединений стойкости и твердого руководства боями и заменили многих командиров, которые уже, по нашему мнению, утратили боевой дух. А все они между тем были испытанными и храбрыми командирами, которые неоднократно показали свое умение в предыдущих боях, а теперь вот, в связи с такой ситуацией, уже и у них была ослаблена стойкость.

Понимая, что такой напряженный разговор ни к чему хорошему не приведет, а 1-ю армию все-таки спасать надо, Манштейн сказал:

— Приказ о спасении 1-й танковой армии я должен отдать сегодня же. Я повторяю: только встречными ударами 1-й и 4-й армий мы создадим нашу сильную группировку и нанесем большие потери противнику, который уже окружает 1-ю танковую армию.

Гитлер и на этот раз отклонил предложения Манштейна. На сем был объявлен перерыв.

Выйдя из кабинета Гитлера, Манштейн немножко успокоился, сказал генералу Шмундту, адъютанту фюрера:

— Я считаю нецелесообразным для меня в дальнейшем командовать группой армий, если фюрер не примет мои предложения. Я прошу передать ему, чтобы он поручил командование группой армий кому-то другому.