Александр Кислицын: Овеянные славой

«Асы!..» — и Леонид решил уничтожить их во что бы то ни стало. По-видимому, немцы заметили русского летчика и решили спуститься пониже к земле, затруднить маневр «яка». Не меняя курса, «Юнкерс» уходил на снижение в пологом пикировании.

И снова послушный «як» под хвостом «Юнкерса». Мысль о таране пришла Леониду сразу, как только у него вышел боезапас. Приняв ручку управления на себя, Дема мгновенным ударом пропеллера обрезал хвостовое оперение бомбардировщика. «Юнкерс» перевернулся вверх колесами и рухнул вниз.

«Еще с одним разделался», — удовлетворенно подумал Леонид и вдруг увидел быстро приближающуюся землю. Прыгать с парашютом некогда, и хотя винт «яка» поломан, Дема решил планировать на одну из сопок.

Как произошла посадка — это было в районе станции Неберджаевская, — Леонид Васильевич и сейчас не может вспомнить.

За воздушным поединком наблюдали танкисты, сражавшиеся с противником неподалеку. Они подобрали советского летчика и отвезли в Краснодарский госпиталь.

Оттуда Дему направили на лечение в Ессентуки. Отдых и лечение на берегу Черного моря были прерваны. Однажды пришла грузовая машина и шофер передал Леониду записку. Вот что в ней было:

«Дорогой товарищ Дема! Некому перегонять самолеты из Краснодара в Белгород. Если можешь, прошу помочь. Петухов».

Записка командира полка обрадовала Леонида. Не пройдя курса лечения, он уехал в полк.

После разгрома гитлеровцев в районе Орла и Курска советские войска выходили к Днепру и с ходу его форсировали. Наземные войска, особенно на плацдармах, нуждались в поддержке авиации. Немцы летали авиагруппами по 20—30 самолетов и более. В воздухе ежедневно шли массированные бои.

Однажды Дему вызвал командир полка подполковник Петухов:

— Немцы пытаются столкнуть нас с Бруклинского плацдарма. Нужно прикрыть наши войска. Заместителем к вам назначаю старшего лейтенанта Ветрова.

— Слушаюсь! — ответил Дема и повторил задачу.

Уточнив с Ветровым план действий, Дема инструктировал летчиков:

— Мы делимся на две группы. Ударная — во главе со старшим лейтенантом Ветровым. Моя группа — прикрывающая. Группа Ветрова завязывает бой с бомбардировщиками, а группа прикрытия бьет истребителей. Ударная группа ходит пониже, а моя — повыше. Я иду влево, а Ветров вправо. Встречаемся над квадратом №…

Когда шестерка Демы подошла к точке встречи, шестерки Ветрова не оказалось внизу.

— В чем дело? — спросил Леонид по радио.

— Веду воздушный бой. Ничего не надо, справлюсь, — предупредил Ветров.

Дема подошел ближе и увидел опускающегося парашютиста.

— Наш? — спрашивает Дема.

— Нет, — кричит Ветров и просит не подходить ближе.

Немцы, потеряв истребитель «ФВ-190», уходили с поля боя. Вдруг Дема услышал в наушниках:

— «Звездочка»! «Звездочка»! С юго-запада летят фрицы.

Это пехотинцы предупреждали летчиков.

Дема развернул свою группу на юго-запад и сразу заметил поблескивающие на солнце крылья фашистских бомбардировщиков, летящих в строю углом вперед. «Целая армада», — подумал Леонид.

Гитлеровцы шли на высоте двух-двух с половиной тысяч метров, и Дема пошел на снижение, так как был на высоте трех с половиной тысяч метров.

— Набирай высоту! При наличии истребителей завязывай с ними бой, оттягивай на себя! — крикнул Дема Ветрову и подал своей шестерке команду:

— За мной — в атаку! Фронтом!

Леонид ударил из пулеметов по ведущему, и тот, задымив, упал. Беспрерывно атакуя врага, обе шестерки расстроили боевой порядок вражеской армады, и немецкие летчики, отбиваясь от советских истребителей, стали терять первоначальный курс. У немцев было не менее 90 самолетов, но наши летчики действовали отважно и победили. Все двенадцать «яков» вернулись на свой аэродром.

— Дрались тогда ребята превосходно, — вспоминает Леонид Васильевич. — Три бомбардировщика и один истребитель противника упали на нашу землю, чтобы никогда больше не появиться в советском небе. Командование высоко оценило заслуги истребителей эскадрильи, всех нас наградили боевым орденом Красного Знамени.

В тысяча девятьсот сорок четвертом году в полку, где служил Дема, стажировался командир тылового, сибирского авиаполка майор Н.

Однажды майор Н. высказал летчикам-истребителям свою обиду:

— Стажировка пришла к концу, сделал я десять боевых вылетов, а подраться и не пришлось. Вернусь с фронта. Летчики будут спрашивать: воевали, товарищ майор? Дрались с фашистскими асами? Ну что я скажу?