Сергей Проскурин - МАИ. Пена юности

Экзаменатор оторопел. А я пожелал ему всего доброго и довольный покинул аудиторию.

Все-таки хорошо, когда ты сдаешь экзамены «просто так», не имея перед собой цели во что бы то ни стало преодолеть этот входной барьер.

Через день я пришел на устный экзамен по математике. Теперь я уже знал, как он будет проходить, и мне было немного неловко за мое “послание”.

Я живо представил, как солидный преподаватель будет смотреть на мое “послание” и строго спрашивать: «А какое это имеет отношение к экзамену по математике?»

«Ничего, – успокаивал я себя, – должен же он понять. Я слышал, на физтехе юмор ценится».

Как и на предыдущем экзамене по физике половину нашей группы запустили в небольшую аудиторию, рассадили за столы и каждому выдали билет с заданием. На столе у экзаменаторов слева лежала стопка письменных работ и наши экзаменационные листки. Преподавателей было двое: один в годах («наверное, школьный преподаватель, которого привлекли на время экзаменов», – подумал я; мне почему-то казалось, что все преподаватели на Физтехе должны быть молодыми), другой достаточно молодой, кавказского вида, с жесткими черными усами.

Пока мы готовились, “пожилой” сел за стол и стал перебирать письменные работы, прикрепляя к ним экзаменационные листки с фотографиями. Где-то к середине стопки я догадался, что он дошел до моей работы. Быстро ее пролистав и, видимо, добравшись до “послания” он углубился в чтение. Я внимательно наблюдал за его реакцией в надежде увидеть хотя бы тень улыбки… Но зря: он ни разу не улыбнулся.

Дочитав до конца он подозвал “молодого” и протянул ему листок с моим творчеством. У того реакция была иной: после каждой фразы он закидывал голову и тихо, но от души, смеялся. Потом спросил у “пожилого”, чья это работа. Я тут же уткнулся в свои листки, но успел заметить, что “пожилой”, поискав глазами, показал на меня. Теперь я знал, к кому пойду отвечать.

За столом передо мной сидел тот самый абитуриент, который скандалил с экзаменатором на устной физике. “Пожилой” подсел к нему, чтобы принять экзамен, и после нескольких заданных вопросов сообщил, что может оценить его ответ только на “удовлетворительно”. Это вызвало у поступающего юноши точно такую же реакцию, как и на физике: он стал обвинять “пожилого” в предвзятом к нему отношении и умышленном принижении его знаний. Их перепалка длилась довольно долго. Здесь, к моему удивлению, молодой человек не был сразу отправлен в приемную комиссию для написания жалобы, а ему терпеливо объясняли, сколько и каких ошибок он допустил в своем ответе. Разговор тем не менее шел на повышенных тонах.

В это время мимо моего стола проходил “молодой”, и я сказал ему, что готов отвечать. “Молодой”, опознав меня, улыбнулся и сообщил, что сейчас примет экзамен у другого абитуриента и тогда подойдет ко мне. Я довольно откинулся на стуле и стал ждать. Все складывалось удачно.

Но не тут-то было. Ко мне, выпроводив наконец скандального абитуриента, неожиданно подошел “пожилой”. Я даже попытался сказать, что жду “молодого”, но это его не убедило.

– Показывайте вашу работу! – потребовал он, присев рядом со мной.

Я показал. Третья задача была на неравенства. Надо сказать, что эту тему Борис Иванович с нами только обозначил, сказав, что тема сложная и мы обязательно повторим ее в 10-м классе. Но в 10-м его с нами уже не было…

В итоге я услышал, что ответ у меня неполный и потому оценка “удовлетворительно”. За письменную работу – тоже, так как решены только три задачи. Мои попытки указать на правильные уравнения в четвертой задаче и необходимые построения в пятой – его не убедили и вызвали еще большее раздражение. Думаю, моя шутка с «посланием» ему очень не понравилась и, видимо, даже разозлила.

Как и экзаменатору по физике, я посоветовал ему не волноваться и вышел из аудитории.

Сочинение я написал, как и все, – быстро, на двух листочках, не заморачиваясь и не волнуясь. Ведь оценка за него никого не интересовала.

Итак. Имея на руках две четверки по физике и две тройки по математике, то есть в сумме 14 баллов, я мог закончить свои вступительные испытания. Итог был ясен. Однако любопытно же пройти все до конца!

Вспоминая все пройденные мною экзамены, я только теперь осознал собственную глупость. Почему я решил, что мне не дано поступить в этот институт? На каком основании? Физику я всегда любил, понимал и неплохо знал. С математикой у меня тоже проблем не было – даже Борис Иванович хвалил. Чего я испугался? И тут я вспомнил, что по плану Бориса Ивановича мы должны были весь 10-й класс решать вступительные задачи. А коли этого не случилось, я и решил, что нет у меня тех знаний, которые непременно потребуются при поступлении в этот самый сильный вуз. Значит, нечего и пытаться.