Всеволод Чаплин - Вера и жизнь

Главные «повседневные» затраты церковная община должна покрывать сама. И их немало. Это денежное содержание духовенства (обычно очень скромное, к тому же священники и диаконы не работают по трудовым договорам – они несут служение, которое должно совершаться даже без малейшей компенсации, и гарантированной «зарплаты» у них нет). Это выплаты певчим, чтецам, алтарникам, ответственным за социальную, молодежную и образовательную работу, преподавателям воскресной школы. Это зарплаты сторожей, свечниц, рабочих, казначея, старосты (данные категории тружеников в принципе должны работать по договорам, так что на них делаются отчисления в социальные фонды). Это мелкий ремонт, покупка облачений и богослужебной утвари. Это коммунальные расходы – в больших городах очень немаленькие, а на Дальнем Востоке «съедающие» больше половины всех средств. Это, наконец, продукты для трапезы. В итоге «на развитие» почти ничего не остается – многие приходы и половина монастырей едва сводят концы с концами.

Многие приходы в небогатых регионах Центральной России – Тверской, Смоленской, Калужской, Владимирской, Ивановской областях – держатся в основном за счет москвичей, приезжающих на лето или просто знакомых с настоятелями. В условиях, когда местных прихожан – пять старушек, для храма и священника это единственная возможность выжить. Кто знает, может быть, бедные приходы за двести-триста километров от столицы даны москвичам для спасения? Во-первых, через милостыню, а во-вторых, через урок простоты и смирения?

Да, где-то есть помещения, сдаваемые в аренду. Но доходы от них (облагаемые, кстати, налогами) часто идут на нужды всей епархии – церковного региона. И это правильно, потому что недвижимость все-таки есть достояние Церкви в целом, а не одного прихода либо монастыря, которому просто «повезло»: здание, способное приносить доход, не было разрушено, плюс его удалось вернуть. Да, монастыри могут заниматься сельским хозяйством, устройством платных трапезных и паломнических гостиниц, различными ремеслами, но вся эта деятельность сегодня приносит минимальный доход, а то и остается убыточной.

Отдельная тема – книгоиздательство, выпуск аудио– и видеопродукции. В советское время распространение книг, брошюр, календарей давало внушительный доход и храмам, и Церкви в целом. Сейчас эта полноводная река превратилась в маленький ручеек. Как-то мои знакомые попросили меня поговорить с одним израильским издателем, который хотел наладить в России продажу альбомов о Святой Земле.

– У вас же огромная сеть! – с огромным энтузиазмом объяснял он мне по телефону. – Тридцать тысяч приходов! По пятьдесят книг за год – это же полтора миллионов экземпляров! Только подумайте!

– Ну да, ну да, – в конце концов ухитрился я вставить «свои пять копеек». – Только послушайте меня. Вот служу я в центре Москвы – не на площади, в переулках, но сколько-то людей ходит. Литературы в храме много, пара сотен наименований. Альбомов – около двадцати. За месяц купили один. Выручка от всех книг и дисков – тридцать тысяч в месяц. Не долларов, рублей.

– Ой, простите, что побеспокоил, – после долгой паузы уныло сказал мой собеседник. – Ну, будете в Иерусалиме, заходите в мой магазин.

Да, люди стали гораздо меньше читать – не только печатных книг, но и электронных, да и аудиокниги вместе с фильмами большим успехом не пользуются. Люди все это берут – и именно поэтому небольшие церковные издательства, в отличие от аналогичных по масштабам светских, еще живы и рентабельны, но в приходе средства от распространения книг и дисков обычно составляют не больше 2–5 процентов. Иконы, утварь, сувениры дают чуть больше, но тоже процентов 5–7.

Итак, главные поступления идут от поминальных записок, а также от свечей, которые люди ставят у икон или на панихидном столике. Я, кстати, смысл сего обряда до сих пор не вполне понимаю и не совершал его почти никогда, по крайней мере со времен раннего неофитства. Никакого глубокого богословского или литургического смысла у этой традиции нет, но в народе она сохраняется, и, может быть, весь смысл ее как раз в том, что люди жертвуют на храмы, покупая свечи. Чтение записок, особенно перед литургией, когда из просфоры вынимаются частицы за живых и усопших, которые потом погружаются в чашу с Кровью Христовой, – это молитва, молитва всей Церкви. И зная, что где-то «хорошо поминают», люди несут в храм и записки, и жертвы.