Всеволод Чаплин - Вера и жизнь

Петр Авен – один из немногих российских бизнесменов, до сих пор продолжающих отрицать, что экономика есть область, связанная с социальной ответственностью, с заботой о благе простого, «бедного» человека. Позиция господина Авена ясна и лишена полутонов. По его мнению, чтобы достичь процветания, Россия должна наконец принять «протестантскую этику», главный принцип которой российский банкир формулирует так: «Богатство – отметина Бога». И добавляет: «Мы платим налоги и больше ничего не должны никому, кроме Бога и совести».

То, что банкир рассуждает о Боге, – уже хорошо. Но мне хотелось бы защитить протестантов. Абсолютизация богатства, идеология всепроникающего и ничем не регулируемого рынка никогда не была свойственна ни классическому, ни современному протестантизму, за исключением разве что низкопробных популистских сект, исповедующих «теологию процветания». Социальный дарвинизм, установки типа «человек человеку волк», «каждый за себя», «пусть проигравший плачет» – прямо противоположны Евангелию, а значит, и любому серьезному христианскому богословию, в том числе протестантскому.

Между прочим, современные реформаты – прямые наследники Жана Кальвина и Джона Нокса, богословием которых вдохновлялся Макс Вебер, – прямо осуждают современную мировую экономику за доминирование в ней спекулятивного капитала и за эксплуатацию беднейших стран. Прошедшее в августе 2004 года собрание всех реформатских церквей мира даже заявило: «Мы отрицаем культуру прогрессирующего потребительства, конкурентную алчность и эгоизм неолиберальной системы глобального рынка, равно как и любой другой системы, отрицающей альтернативы… Мы отвергаем идеологии и экономические режимы, ставящие прибыль выше людей». Участники конгресса осудили «теологию, утверждающую, что Бог – только с богатыми, а в бедности виновны сами бедные».

Почему она пока устойчива, несмотря на все предупреждения крупнейших интеллектуалов о том, что «финансовый пузырь» когда-нибудь лопнет? Ответ прост: как ни странно, экономика «свободного рынка» в своем нынешнем виде предельно зависит от политики – зависит гораздо больше, чем во времена христианских государств давних веков или идеологических режимов века двадцатого. Не случайно Владимир Путин как-то сказал, что новости о его семейном положении могут повлиять на курсы валют или нефтяные цены. Главные факторы, влияющие на финансовую конъюнктуру, – внеэкономические. Могущество же главного финансового игрока – Соединенных Штатов Америки – и твердость их валюты обеспечиваются прежде всего глобальной военной силой этой страны и ее внешней политикой, агрессивно продвигающей по всему миру собственную модель устройства экономики, государства и общества. Не будь всего этого, невозможно было бы десятилетиями увеличивать, по определению, невозвратный внешний долг США, сохранять доллар как главное средство мировых расчетов и как валюту, к которой привязаны мировые цены, «снимать вопросы» о легитимности Федеральной резервной системы – органа, никем не избираемого и практически никому не подотчетного, но имеющего власть над эмиссией доллара, бумажного и безналичного. Вся эта система рухнула бы в одночасье, если бы не политический фактор – и, конечно, если бы не военный.

Впрочем, для поддержания этой системы, то есть для роста пирамиды, нужны все новые рынки, а они почти исчерпаны – не надеяться же всерьез на развитие за счет Кубы и Северной Кореи, если те будут покорены глобальным Западом. На этом фоне Китай, Россия, некоторые страны Восточной Азии и отчасти исламский мир постепенно пытаются «выйти из игры», закрывая свои экономики от управляемых извне финансовых «ветров», ища альтернативу доллару и крупнейшим западным банкам. Так, наша страна скупает физическое золото, Поднебесная продвигает юань, исламский мир развивает беспроцентный банкинг, а Президент Казахстана даже предложил ввести новую мировую валюту на базе ООН. Некоторые ученые считают конечными и ресурсы планеты, хотя пока они далеко не исчерпаны, а идея «пределов роста» была вброшена Римским клубом скорее для того, чтобы оправдать меры по сокращению населения Земли. Наконец, в мире появляется очень много новых центров влияния, недовольных диктатом Уолл-стрит и Бреттон-Вудских институтов (МВФ и Всемирного банка). Часть этих центров альтернативы располагается на самом Западе. Отмахиваться от них и «прижимать» их все сложнее. К голосу светских критиков присоединяются религиозные лидеры. Так, Папа Римский Франциск в 2015 году сказал: «Скажем «нет» экономике отчуждения и неравенства, где правят деньги, а не взаимные услуги. Эта экономика убивает. Эта экономика отвергает. Эта экономика разрушает Мать-Землю».