Энфилд Роуд - Дневник стоматолога. You'll Never Walk Alone

Ко мне подошла сестра. Она сказала мне, что рада тому, что я приехал, и попросила меня не ссориться больше с мамой, а если такое повторится, то она меня строго поругает; затем она мило улыбнулась и ушла в свою комнату. Она еще была мала, чтоб знать о вечных проблемах отцов и детей, где родители считают детей бездельниками и думают, что они занимаются не тем, чем следует заниматься, а дети считают, что родители их не понимают и не поддерживают, – в результате этого и формируется пропасть между родителями и детьми, и когда те или иные пытаются возвести мосты для того, чтобы свести эти обрывы и прийти к единому, наконец-таки встретиться общим мнением, то всегда все эти попытки бывают тщетны.

«Нынешняя молодежь привыкла к роскоши. Она отличается дурными манерами, презирает авторитеты. Дети спорят с родителями, жадно глотают еду и изводят учителя».

Это слова Сократа в пятом веке до нашей эры. Вечная проблема, для решения которой не хватит самой вечности.

За окном стоял глухой туман, в радиусе пятидесяти метров мир казался пустым, серая масса окутала собой все вокруг – все казалось незримым и тихим, слышны были только лишь свое дыхание и робкие шаги на пути к неизвестному.

Я пришел пораньше, чтоб ознакомиться с рабочим местом, узнать, как все обустроено, подготовить все необходимые материалы.

Поликлиника не то чтобы была полна большим количеством хороших стоматологических материалов – здесь и простого необходимого материала был дефицит, к примеру, даже обычной анестезии не было, как мне объяснили, – были только две составляющие: двухпроцентный лидокаин и адреналин, последний нужно было по капле добавлять в лидокаин. Если же добавить чуть больше адреналина, то состояние пациента могло бы ухудшиться, поэтому с этим нужно было обходиться аккуратно, – все это нужно было смешать самому, чтоб получить анестетик, необходимый для обезболивания, и то этого эффекта не всегда хватало, чтоб полностью купировать болевые ощущения при лечении. На дворе двадцать первый век, но не покидало ощущение, будто нахожусь в средневековье и занимаюсь алхимией, добывая необходимый эликсир, смешивая два простых ингредиента.

Стоматологическая поликлиника была в здании районной больницы, состояла она всего лишь из двух кабинетов: терапевтического, где проводилось лечение зубов, и хирургического, где производили хирургические манипуляции.

Я подготовил свое рабочее место и сидел в ожидании пациентов. Определенное время я просидел без дела, лишь копаясь в голове и повторяя, как проводить различные манипуляции. И вот входит молодой человек с уставшими, мокрыми глазами, сильно придерживая рукой нижнюю челюсть, будто бы если ее отпустить, то она тут же выпадет. Он направился робкими шагами к моему креслу и тяжелым голосом попросил помочь ему. Я стал расспрашивать пациента о его жалобах, взял все необходимые инструменты, попросил открыть рот и принялся искать причину этой боли, нашел сильно разрушенный зуб и только зондом дотронулся до дна кариозной полости, как тут же комнату охватил очень громкий и короткий крик боли пациента. От этого, словно из почвы прорезываются росточки, выросли капли пота, заполняя весь морщинистый лоб на его лице; пациент пуще прежнего после этого начал держать свою челюсть. Я сам от этого оглушительного звука завис в ступоре, не зная, что делать, и вспоминая все, что было пройдено в университете, чтобы предпринять хоть какие-то меры. Честно сказать, все пятилетние знания будто бы покинули мою голову, ничего не приходило на ум; я почувствовал, как и у меня запотели ладони под перчатками, ступор охватил меня полностью, я был скован. Спустя некоторое время я все-таки вспомнил, что необходимо делать в таких случаях, еле уговорил пациента открыть снова рот и поставил в полость зуба мышьяк, закрыл его временной пломбой и записал пациента на следующий прием через три дня. Он, так же все не отпуская свою челюсть, вышел за дверь уже быстрым шагом; я задумчиво стоял с широко открытыми глазами, уставившись в одну точку, когда меня окликнул другой стоматолог, который был рядом, и сказал:

– В следующий раз используй анестезию.

Мне стало не по себе: как я мог про это забыть?

Прием пациентов я продолжал – приходили люди разного возраста и с разным состоянием полости рта. Прием я вел долго и с неким волнением, так как не имел достаточного опыта, а на каждого пациента было выделено всего сорок минут, – пока я лечил одного пациента, в коридоре уже скапливалось несколько негодующих, очередь которых должна была быть еще час назад. Связано это было с тем, что с некоторого времени изменилась система образования, то есть студент, который оканчивает университет, в дальнейшем не проходит интернатуру, как это было ранее, а идет сразу работать, не имея никаких практических навыков. Но, по правде сказать, в универе у нас были фантомы (муляжи для стоматологических манипуляций), чтобы учиться сперва на искусственных зубах, но ими мы никогда не пользовались – они всегда пылились где-то на складе, о них вспоминали лишь тогда, когда приезжали операторы для съемок каких-то новостей; их выставляли, подсаживали за них студентов, которые делали вид, мол, что-то делают, для видео, а когда операторы уезжали, отсняв нужный материал для репортажа, то фантомы тут же убирали обратно на склад. На вопрос, будем ли мы когда-нибудь ими пользоваться, нам декан отвечал: «Они очень дорогие, вы сперва на живых людях научитесь работать».