Татьяна Знамеровская - Любовь и жизнь. Воспоминания. Стихи

Конечно, в духе героизма воспитывали и книги, на которые Таню наталкивали родители, в первую очередь мама. Девочка, как уже указывалось выше, увлеклась Д. Л. Мордовцевым, исторические романы которого позволили ей почувствовать эпическую красоту борьбы Запорожской Сечи против поляков и подготовили почву для понимания героики «Тараса Бульбы» Гоголя. У Мордовцева же она восхищалась Надеждой Дуровой, примеряя ее героический облик на себя. Увлеклась героикой исторических романов Г. Сенкевича. «…А в Василькове появились все возможности широкого перехода от книг к играм в индейцев, переживаемым серьезно, реально, с высоким мужественно-моральным подъемом. Знакомство со школьниками и детьми из соседних домов дало возможность со второго лета уже создать племена. Я была одним из двух вождей любимых мною могикан под именем „Черного Оленя“…» [ЛЖ, с. 113]. Игра велась с таким азартом, что под вечер родителям приходилось просить красноармейцев, живших в доме, переловить всех «индейцев» и посадить их под замок в сенном сарае.

Дома у Знамеровских не раз собирались папины сослуживцы-артиллеристы, вызывавшие своим мужественным обликом горячую симпатию детей. «Громыченко, – большой, могучий, – любил, выпив, декламировать… исторические стихи Алексея (Константиновича. – А. М. ) Толстого, и мне это очень нравилось. Тихо сидя в углу, я смотрела на него самого как на исторического героя, а голос его был для меня воплощением мужской силы и непоколебимого героического начала, – того, перед чем я в тот период научилась преклоняться. Тогда или в другое время, и при каких обстоятельствах, я уже не помню, я запомнила небольшую, худую фигуру и строгий профиль Грендаля, который теперь всегда сразу узнаю на украшающих стены листах с портретами крупнейших артиллеристов Красной армии. Папа по фронту Гражданской войны лично знал Щорса, о котором рассказывал, упоминая и о его красоте» [ЛЖ, с. 82–83].

Авторитет отца в семье был очень высок. В 1921 г., когда Тане было девять лет, «папа заметил среди своих дел и отсутствий мое страстное желание быть мальчиком, мою жажду жизни не обычной, а героической, и это нашло у него полную поддержку. Выбранное мною имя „Володя“ было одобрительно принято, и началось мальчишеское воспитание моего характера. Во-первых, я была посажена верхом на одну из лошадей, которых я обожала с пеленок, и могла шагом разъезжать одна по двору, действуя уздечкой и засунув ноги в ремни выше стремян. Во-вторых, во мне началось развитие стыда перед всяким страхом и вкуса к преодолению хотя бы даже только мнимых опасностей» [ЛЖ, с. 87]. Когда в деревне Поповке в гостях Таня как-то однажды, вспылив, несправедливо обидела брата, отец отослал ее уже поздно вечером одну домой через темный заросший сад, а потом успешно применял этот метод не для наказания, а для окончательного преодоления страха тьмы. Уже сама Таня научилась преодолевать страх боли, стерпев болезненный укус кобылы, когда ухаживала за недавно родившимся жеребенком. «В пределах детских пустяковых травм я все больше училась проявлять терпение и „героику“» [ЛЖ, с. 88], – отмечает она. В дальнейшем по мере взросления дочери ее мальчишеское воспитание под руководством отца вовсю продолжалось: Таня не только носила мужскую одежду, папаху, наган, шашку, ездила с красноармейцами на водопой лошадей, но и начала серьезно обучаться отцом верховой езде и даже заменяла ему ординарца в поездках «на коновязь», завершавших рабочий день командира.

Красноармейцы, окружавшие детей, особенно до 1924 г., тоже были прекрасными примерами мужества и героичности. «Для нас с Борей очень важно было пребывание живших в доме красноармейцев. Благодарная память сохранила их образы, – особенно наиболее любимые, – как образы тех, кто был в этот период нашими настоящими, но мужественно воспитывавшими нас няньками» [ЛЖ, с. 95], – пишет Т. П. Знамеровская.

После поступления в школу Таня всегда могла постоять за себя и за младшего брата, не давая его в обиду и вступая в борьбу и драку с обидчиками, даже если они были мальчишки и намного сильнее ее.

Мужество и мужское самообладание, терпение и выносливость были свойственны Татьяне Петровне и в дальнейшем. Во время геологического похода по Крыму с однокурсниками из Горного института Днепропетровска она, в отличие от многих девочек, никогда не ныла и шла всегда в первых рядах, не боясь ни холода, ни зноя, ни горных круч или оврагов. Столь же по-мужски вынослива она была и позже во время геологических практик от Ленинградского горного института на Урале, в Средней Азии и в Карелии. Облачившись в мужской костюм, превращавший ее еще недостаточно развившуюся фигурку в мальчика, она бесстрашно одна ходила по лесу, не боясь ни диких зверей, ни недобрых людей (случаи убийства в тайге в то время были почти рядовым явлением).