Татьяна Знамеровская - Любовь и жизнь. Воспоминания. Стихи

Муж торопил Татьяну Петровну с выходом на пенсию, им хотелось попутешествовать вдвоем, насладиться жизнью без расставаний. Но 25 августа 1975 г. Павел Сигизмундович скоропостижно ушел из жизни.

Татьяна Петровна уволилась из университета, завершила дела, привела в порядок бумаги, сдала в архив рукописи, подарила краеведческому музею Соликамска свою коллекцию керамики, собранную в многочисленных путешествиях по всему миру, а также ряд книг, многое раздала ученикам и добровольно, как и задумала когда-то, ушла из жизни. Базисом жизни для нее была Любовь, без которой, она считала, жизнь не может продолжаться. В одном из своих последних стихов она писала, мысленно обращаясь к умершему мужу, взяв эпиграфом строки С. Есенина «Будь же все (в оригинале «Будь же ты». – А. М. ) вовек благословенно, / Что пришло процвесть и умереть»:

Таким образом, самой своей жизнью и своей смертью Т. П. Знамеровская подтвердила искренность своей веры в мужество и героику, приложив их и к своей собственной жизни.

Третийважный фактор, сформировавший личность Т. П. Знамеровской, – это влияние ее мамы Марии Витальевны Знамеровской. Именно усилиями мамы, любившей и знавшей поэзию и литературу, Таня увлеклась ими, сама начала сочинять стихи, которые писала потом всю жизнь. У нее есть стихи гражданские, исторические, героические. Часть из них была опубликована при жизни Татьяны Петровны. Но многие стихи личные, о любви. Хотя даже в лирике Т. П. Знамеровской чувствуется присутствие героического начала (см., например, стихотворение 13 из части I «Пробуждение сердца» цикла «Любовь», представленное в настоящей книге), они практически не публиковались. Пристрастие к стихам неотделимо в Т. П. Знамеровской от интереса к искусству. Это явления одного корня. И корень их – материнское влияние. В результате в своих книгах Т. П. Знамеровская гармонично соединяет любование героикой персонажей живописи с тонким описанием их лирических чувств и переживаний, а также с высокопрофессиональным анализом живописной стилистики.

Мама подтолкнула Таню к писанию дневника, в котором та оттачивала свой литературный слог, так пригодившийся ей и в ее многочисленных научных и научно-популярных публикациях.

Дневники она пишет, как будто глядя на себя со стороны. Иногда даже не от первого, а от третьего лица. И описывает не только то, что видит, воспринимает, не только свои переживания и чувства, но и свои жесты, позы, движения, поступки как зритель. Например, она может написать: «…смеясь, сказала я» [ТЛ, с. 84]. Или: «„Напрасно вы так думаете“, – вспыхнула я» [ТЛ, с. 140]. Или: «Я прижала к себе его красивую голову и, целуя, с болью сказала: „Это за твою любовь. Потом я тебе все расскажу“» [ТЛ, с. 273]. Или: «Но я вызывающе улыбнулась и, взглянув на него, сказала…» [ТЛ, с. 268]; «Но я молчала, слушала без улыбки на губах, с опущенными ресницами» [ТЛ, с. 267]; «Он умолкает, и тогда звенит мой голос. Я даже не узнаю его звука, столько в нем боли» [ТЛ, с. 257]. То есть она как будто действительно видит себя со стороны, видит, что (как) она «смеется», «вспыхивает», слышит, что (как) «говорит с болью», видит, что (как) улыбается «вызывающе» или слушает «без улыбки на губах», видит, что (как) «ресницы у нее опущены», слышит, как «звенит ее голос», и чувствует боль не в сердце, а в своем голосе как уже ее вторичное отражение… Это проявляется и в ее стихах, в них часто присутствует две точки зрения – изнутри и снаружи. Ей важно, как она выглядит в глазах людей, что про нее говорят, что думают, она выковывает себя, прислушиваясь к этим замечаниям, хотя глубинные свои принципы никогда не преступает, но умеет учитывать взгляд со стороны. Может быть, ей это помогало, и когда она стала ученым. Не изменяя себе, она чутко прислушивалась к тому, чего от нее ждут. Поэтому ее книги были востребованы, их печатали, они были нужны читателю тех лет и остаются нужны современному читателю.

Мама заразила ее любовью к классической литературе – Пушкину, Лермонтову, Гоголю, Л. Н. Толстому. Особенно любим с раннего детства был Пушкин, многие поэтические произведения которого, в том числе «Руслана и Людмилу» и «Евгения Онегина», Т. П. Знамеровская до конца жизни помнила наизусть целиком. «Руслан и Людмила» была одной из первых книг, подаренных маленькой Тане родителями. К Пушкину Т. П. Знамеровская всю жизнь относилась, с одной стороны, с огромным уважением, с другой – как к почти современнику. Его образы были всегда живы в ее душе. Часть ее детства прошла в Детском Селе близ пушкинского лицея. Во многом она считала Пушкина своим учителем жизни и наставником в поэзии.