. Вторая «страта» – это критика так называемой карательной психиатрии и – шире – рестриктивной роли общества как такового. Протесты против методов современной психиатрии также не были чужды сюрреалистам (медик по образованию, «отец» сюрреализма Андре Бретон живо интересовался теориями Шарко и Фрейда) – а среди внушительного ряда схожих работ во второй половине ХХ века нельзя не вспомнить о произведениях Мишеля Фуко. Арто, страдавший психическими расстройствами после перенесенного в детстве почти смертельного случая менингита, был чрезвычайно восприимчив к этой теме (свидетельством чему инициированное им коллективное «Письмо главврачам психлечебниц», опубликованное в журнале «Сюрреалистическая революция»); его собственный опыт интернирования и сеансов электросудорожной терапии позднее придал ей донельзя личное звучание, о чем он с неподдельным надрывом пишет в заметке «Сумасшествие и черная магия» (вместе с «Письмом…» она приведена в приложении к настоящему изданию).
Поводом к написанию «Ван Гога» стало посещение Арто магистральной ретроспективы художника в столичном музее Оранжери (январь – март 1947), однако, скорее всего, еще до ее открытия с предложением написать что-то о Ван Гоге к нему обратился известный парижский галерист Пьер Лёб. Такой выбор, что называется, напрашивался сам собой: кто, как не только вышедший из психлечебницы поэт [8] Арто впервые интернирован в 1937 г. в Гавре после ареста в Дублине и последующей высылки во Францию. Пройдя через лечебницу в Руане, в 1938 г. он помещен в парижский психиатрический центр Св. Анны и затем – в больницу в Нёйи-сюр-Марн, где к нему впервые был применен электрошок. В 1943 г. по инициативе Робера Десноса он переведен к доктору Фердьеру в Родез, расположенный в «свободной» зоне, не оккупированной немцами. Арто пробудет там до 1946 г. и перенесет 58 сеансов электросудорожной терапии. Выйдя из Родеза, он жил в клинике Иври-сюр-Сен, но не был в строгом смысле слова интернирован, его передвижения никак не ограничивались.
, лучше напишет о художнике, которого традиционно считали сумасшедшим? Сложно сказать, насколько Арто изначально следовал такой логике – однако сама идея его скорее увлекла (как напишет он позднее в черновиках к «Ван Гогу», «девяти лет в сумасшедшем доме не вынесет никакая живопись – и никакая жизнь, – а потому уж сам не знаю, чем привлекла меня мысль написать что-то о Ван Гоге. Когда я вышел из этого девятилетнего заточения, все книги и картины рассыпались в пыль у меня на глазах – но только Ван Гог своей ценности не теряет»).
Собственно психиатрическое «измерение» случая Ван Гога приобретает для Арто актуальность после знакомства со статьей «Его безумие?», опубликованной в приуроченном к выставке в Оранжери номере еженедельника Arts (31 января 1947) – вырезку ему прислал все тот же Лёб. В статье приводились выдержки из работы некоего доктора Беера «О демоне Ван Гога», где тот утверждал, что художник страдал от целого ряда расстройств психики. По свидетельствам близких, как изложенные факты, так и сам тон статьи (напомнивший Арто о том, как с ним разговаривали многочисленные психиатры) возмутили поэта, возможно, именно тогда решившего написать-таки – как бы «из солидарности» – статью о Ван Гоге, которая должна была также стать своего рода обвинительной речью против психиатрии, порождающей такой дискурс, и общества, узаконивающего как этот дискурс, так и существование самой психиатрической дисциплины. Он попросил друзей сопроводить его на выставку в Оранжери, куда отправился утром в воскресенье 2 февраля. Позднее Арто побывает на выставке еще раз в компании Пьера Лёба, но рукопись «Ван Гога» тогда уже была передана издателю, и этот второй визит, по всей видимости, никак на текст не повлиял.
Сложившаяся со временем – и даже приводимая в ряде академических публикаций – версия о том, что эссе было написано всего за два дня, действительности не соответствует [9] Как, скорее всего, ложна и другая «романтическая» версия относительно Арто – о том, что он покончил с собой. Наиболее вероятной представляется гипотеза случайной передозировки обезболивающего хлоральгидрата, с особенностями применения которого Арто, страдавший от поздно выявленного рака прямой кишки, был плохо знаком.
. По сохранившимся графологическим свидетельствам, если центральная часть, «Самоубитый обществом», действительно была составлена им максимум за неделю, заметки, использованные Арто при работе над текстом, разбросаны по времени в январе-марте 1947 года. Центральная часть и «Постскриптум» были написаны между 6 и 28 февраля, после чего Арто надиктовал окончательный вариант, используя одни заранее записанные фрагменты и отбрасывая другие, устно импровизируя наново целые части финальной редакции эссе. Тексты, легшие в основу также надиктованного «Вступления», приходятся на период между 28 февраля и 2 марта 1947 года. Последним был надиктован постскриптум к «Вступлению» (свой постскриптум есть и у «Постскриптума»!). Все эти версии были потом перечитаны и исправлены Арто. В приложении к настоящему изданию приведены несколько таких черновых фрагментов – как более или менее соответствующих окончательному тексту, так и совсем не вошедших в него.
Читать дальше