Б. Громбчевский - Путешествия по Центральной Азии

Спешившись, мы медленно приближаемся к павильону. По левую руку от нас стоит шеренга почетного караула из китайских солдат, по правую – выстроилась в ряд парадно одетая прислуга. Чем выше пост, занимаемый китайским чиновником, тем больше у него прислуги. Мы минуем караул. Офицер отдает команду покитайски. Солдаты берут «на караул», становятся на одно колено и громко что-то выкрикивают, после чего сразу же встают. Мы подходим к павильону.

Внезапно задняя стена павильона раскрывается и на лестницу быстрыми шагами входит даотай. Согласно китайскому этикету, хозяин должен встретить гостя у павильона. Поэтому-то гостям и приходится медленно идти через двор, чтобы дать хозяину время подготовиться к встрече. Кашгарский даотай – мужчина лет 35, среднего роста, худой, с выбритым лицом пергаментной желтизны и нездоровым блеском в глазах, подстриженные брови над которыми разного цвета: одна седая, другая – совершенно черная. Он одет в голубой шелковый халат длиною до щиколоток, с широкими рукавами, застегивающийся сбоку; поверх халата – форменная шелковая курма темно-шоколадного цвета, также с широкими рукавами, застегивающаяся спереди на пять золотых пуговиц. Спереди на курме – золотом вышитый квадрат с изображением лебедя в центре, что, по всей вероятности, является каким-то высоким знаком отличия для гражданских чиновников [80] Имеется в виду нагрудный квадрат «буцзы» – кит. 補子, – на котором был изображен дикий гусь – символ, соответствовавший 4-му рангу у цинских чиновников. , в то время как на форме военных вышиты изображения тигров или других хищных животных. Орден европейского образца – звезда с лентой – есть в Китае только один. Это «Звезда двух драконов» разных степеней, которой награждаются исключительно европейцы. На голове даотай носит круглую шапочку с тридцатисантиметровым павлиньим пером, торчащим сзади, и с коралловым шариком в середине, обозначающим генеральский чин. На ногах – белые полотняные носки, связанные на уровне щиколоток с брюками того же цвета, что и халат, а также изящные черные туфли с вышивкой на 5-сантиметровых белых подошвах без каблуков.

Даотай быстро проходит по павильону, спускается по ступенькам, подносит к лицу два кулака и потрясает ими в знак дружеского расположения; после этого он сходит с нижней ступеньки и обменивается с каждым из нас длительным рукопожатием, быстро переспрашивая раз по десять: «Хома? Хома?» (означает «Хорошо?»). На это принято отвечать: «Хау! Хо! Хо-де-чин!» («Хорошо! Очень хорошо!»).

Затем даотай с одной стороны берет под руку консула, а с другой – меня, и вместе мы поднимаемся по ступенькам павильона. Даотай просит нас идти вперед, а мы как бы возражаем и настаиваем, чтобы он, как хозяин, шел первый. Наконец мы втроем одновременно вступаем на третий двор, также выложенный кирпичом, но несколько меньших размеров, чем предыдущий. Двор этот обстроен флигелями, в которых живут приближенные к даотаю чиновники. Они выстроились в шеренгу в парадных мундирах; по мере нашего прохода перед шеренгой каждый из них по очереди быстро опускается на одно колено и затем сразу же присоединяется к нашему окружению.

Мы подходим к главному зданию, в котором находится просторный зал для приемов. Широкие двери зала (точнее говоря, ворота) раскрыты настежь. После минутной церемонии взаимного пропускания друг друга вперед мы входим в зал все трое одновременно. Комната эта длинная, свет в нее попадает через открытые двери и окна, заклеенные пропитанной жиром бумагой. Напротив дверей – высокие глиняные нары, покрытые ковром; на нарах лежат две четырехугольные ватные подушки, обтянутые красным сукном. Между подушек стоит лакированный чайный столик на низеньких ножках. По всей длине комнаты, от нар до входных дверей, стоят два ряда стульев с высокими спинками, образуя что-то наподобие широкого коридора, по которому мы втроем свободно передвигаемся. Между каждыми двумя стульями стоит высокий чайный столик. Мы подходим к нарам. Даотай вновь грозит каждому из нас кулаками, затем указывает место, где следует сесть, и тут же ставит на столик чашку чаю, которую ему подает прислуга. Чашки подаются без блюдец. Чай насыпают непосредственно в чашку, заваривают кипятком и накрывают специальной фарфоровой крышкой. Чай этот имеет соломенно-зеленоватый цвет и терпкий, с горчинкой вкус. Пьют его несладким. Когда заваривают чай самых хороших сортов, то в чашку иногда кладут буквально по одному листку. Наконец, когда все гости уже готовы занять указанные им места и перед каждым стоит чашка чаю, самый старший из них – в данном случае это консул – берет последнюю чашку и ставит рядом с местом даотая, который еще раз грозит нам кулаками, и все усаживаются. Чиновники, которые вошли в приемную вместе с нами, частью встают по обеим сторонам от нар, частью – за стульями гостей. Переводчики занимают места рядом с даотаем, консулом и со мной. Начинается беседа.