Юрий Жуков - Летописцы Победы

«Центр Берлина, — подчеркивалось в репортаже, — в этот день представлял сплошной лагерь сложивших оружие, прекративших сопротивление, капитулировавших гитлеровских войск. А над рейхстагом развевалось на ветру гордое, овеянное славой пурпурное Знамя нашей Победы».

Еще в ходе боя в центре Берлина Виктор Темин заснял из люка танка «Подруга» рейхстаг со Знаменем Победы над его стеклянным куполом и в тот же день доставил фотографии в редакцию «Правды».

Над притихшей вражеской столицей стлался дым, медленно оседала серая с красными оттенками пыль. Она сыпалась за воротник, хрустела на зубах. Заставляя машину перелезать через груды развалин, мы наконец добрались до центра Берлина. И здесь, как и на окраинах, улицы и площади были забиты сожженными и подбитыми фашистскими танками, самоходками, автомашинами и пушками. Только их здесь было больше, намного больше.

Несмотря на ранний час, солдаты и офицеры уже были, как положено по уставу, в полной форме: тщательно побриты, гимнастерки, кители поглажены, до блеска начищены сапоги и ботинки. Воины с радостью обнимали друг друга: еще бы, мы окончательно сломали хребет гитлеровской армии, полностью разгромили ее, выиграли великую битву!

После капитуляции Берлина всех нас удивил Всеволод Вишневский. Он устроил в Штраусбурге однажды вечером скромный прием для военкоров-правдистов, на котором после нескольких страстных слов о нашей Великой Победе заявил:

— Друзья, война окончена. Через несколько дней я улетаю в Москву!

— Как, а капитуляция?

— Примите без меня, — отпарировал Вишневский, смеясь карими прищуренными глазами. — Теперь мне больше всего нужна Россия!..

Для военных журналистов настала пора подробно описать логово врага, где рождались зловещие планы агрессии, чудовищной кровопролитной и разорительной войны в Европе. Тема, о которой мечтал каждый газетчик с первых дней войны!

Чтобы добыть нужный материал, мы каждый день бывали в Берлине.

3 мая чуть свет помчался в рейхстаг. Добраться до него оказалось не так-то просто. На пути машины то и дело вставали умопомрачительные груды камней, высоченные баррикады. В рейхстаге дежурный офицер тотчас же представил меня капитану Степану Неустроеву, батальон которого сыграл в бою за него главную роль, вынес всю тяжесть борьбы. Капитан был очень молод, с красивым, загорелым лицом, серыми глазами, копной ржаных волос. Он был недавно ранен в руку и еще носил повязку.

— Корреспондент «Правды» к нам в батальон! — произнес он. — Милости прошу. Первый раз за всю войну вижу представителя «Правды»!

Степан Неустроев подробно и обстоятельно рассказал, как его батальон вел бой в рейхстаге, назвал фамилии наиболее отличившихся солдат и офицеров, а затем представил героев дня — Михаила Егорова и Мелитона Кантария. Я обрадовался, когда узнал, что Егоров — смолянин, мой земляк, родился и вырос в деревне Бардино Руднянского района Смоленской области. Мы по-братски обнялись и расцеловались, вспомнили милые нам родные места. Мы беседовали и пили по-солдатски из котелков и кружек чай.

После беседы Степан Неустроев показал здание рейхстага — от подвала до верхних этажей. На колоннах и стенах рейхстага уже виднелись сотни надписей углем, мелом, краской: «Мы из Сталинграда!», «А мы из Москвы!»

Капитан Неустроев все время подчеркивал, что заслуга во взятии рейхстага принадлежит не только его батальону, а всему полку Ф. М. Зинченко, всей 150-й стрелковой Идрицкой дивизии, которой командовал генерал В. М. Шатилов, всем воинам Советской Армии, в том числе и тем, которые не дошли до Берлина, пали на полях ратной брани. К тем тысячам воинов, что не дошли до фашистского логова, но внесли свой немалый вклад в победу над врагом, я мысленно причислял также павших в боях военкоров «Правды»: Г. Гринева, Я. Ротача, В. Ставского, М. Калашникова, П. Лидова, С. Струнникова и И. Ерохина. Из сорока восьми военных корреспондентов-правдистов семеро не возвратятся в редакцию.

Встреча со Степаном Неустроевым, Михаилом Егоровым и Мелитоном Кантария произвела глубокое впечатление и была немедленно описана в репортаже для «Правды».

Все последующие дни военкоры жили ожиданием подписания акта капитуляции фашистской Германии. В эти дни в журналистскую семью влилось новое изрядное пополнение из Москвы. Прилетели по командировке «Правды» Леонид Леонов, который в течение всей войны систематически выступал в газете со страстными и острыми публицистическими статьями и памфлетами, разоблачающими звериную сущность фашизма, а также великолепные художники Кукрыниксы — Куприянов, Крылов и Соколов. Их меткие и всегда злободневные карикатуры не сходили со страниц газеты с первых и до последних дней войны.