Комил Алламжонов - Алламжонов виноват

За один день я провел большую аттестацию и уволил тех, кто ее не прошел. А затем по объективным причинам снял с должности директора Центра мониторинга Хуршида Маматова. Именно его команда и если бы не защита простых журналистов и блогеров, которые публично выразили свое огорчение моим увольнением, они бы меня «утопили».

Центр мониторинга был самой закрытой организацией в УзАПИ, и ни один директор никогда не переступал порога их кабинетов. Как-то я вышел из кабинета и увидел человека, который по-хамски отчитывал моего секретаря. А ребята из секретариата молчали и не отвечали.

– Вы кто? – спросил я.

– Из Центра мониторинга! – сказал он заносчиво. Их все боялись, и поэтому они по-своему считали себя чуть ли не хозяевами жизни.

– Выйдите отсюда! – в реальности фраза звучала, конечно, более жестко. – Вы кто такой, чтобы так разговаривать с моими сотрудниками?

Он, естественно, опешил, не ожидал такого тона от вроде бы спокойного и интеллигентного человека в очках. Ушел, разумеется. И я тут же объявил собрание в Центре мониторинга.

Захожу, сидят, смотрят на меня, кто неуверенно, кто с интересом.

– Все, что я сейчас могу для вас сделать, – сказал я директору Центра и еще нескольким сотрудникам, – это подписать ваши заявления по собственному желанию и забыть о вашем существовании.

Новым директором Центра мониторинга стала Дилноза Зиямухамедова5, которая, по сути, и вела до этого всю работу. Сейчас она заместитель главы Администрации Президента. Я поднял до ее заместителей толковых, прогрессивных ребят, до этого работавших рядовыми сотрудниками. Дал направление деятельности вместе с инструкциями, установил дедлайны и запустил рабочий процесс.

Остался самый толстый и неуправляемый кит – издательство «Узбекистан», директор которого сказал, что рассказывать все – будет очень долго. Действительно, ему было что рассказать новому министру: история приписок, хищений и личного обогащения руководства предприятия была долгой, тянулась со времен Союза.

У администрации издательства было все схвачено и отлажено, плюс огромные связи на всех уровнях власти и контакты союзного значения. И разумеется, вся документация была в порядке.

Издательство «Узбекистан» завозило бумагу в республику вагонами. И, сопоставив некоторые факты, можно было с большой долей вероятности утверждать, что оно покупало ее «на свои нужды» по государственному курсу, а продавало на внутреннем рынке по черному. Это были колоссальные деньги, собственно поэтому директор издательства отправил меня в игнор и не выполнял ни одного моего поручения. «Серым кардиналом» был Махмуджон Зайтаев6 – пожилой человек с властью и амбициями, проработавший на этой должности пятьдесят лет, и ему реально было ничего не страшно.

Типография была убыточной с точки зрения государства, хотя печатала учебники, дневники, тетради, имела всегда хороший государственный заказ. Но почти все деньги оседали в частных карманах, а рабочим, которых в системе было около 650 человек, даже вовремя не платили зарплату.

Когда я узнал всю схему, то был восхищен. Они даже мусор продавали: рулоны бумажных остатков для производства салфеток и туалетной бумаги. Конечно же, с откатами. Из всего делали деньги. При этом оборудование издательства дышало на ладан, ломалось постоянно, нужны были запчасти и модернизация. Но даже на этих запчастях можно было получать откаты.

По моим оценкам, каждый год у них в карманах оседали миллионы долларов. А самое большое издательство в стране было разграблено и разрушено. Но это были мои частные выкладки и умозаключения, я – не прокуратура, вести следствие, обвинять и искать доказательства не могу. Но говорить о том, что думаю, мне никто не запретит.

Ладно.

Наступал Новый год. Я дал поручение выплатить рабочим предприятия премию. Мы построили большую сцену, и я пригласил звезд узбекской эстрады: Шерали Джураева, Юлдуз Усманову и других певцов.

Как же они зажигали!

После концерта и банкета я взял слово.

– Как настроение? – спросил я. – Вижу, среди вас не все радуются, у некоторых лица хмурые, почему? Новый год же, праздник, я вот еще премию поручил раздать…

И тут по коллективу пошел гул. Какая премия? Никто ничего не получал…