Комил Алламжонов - Алламжонов виноват

Я попросил рассказать обо всем подробнее, и выяснились очень интересные детали. Все эти организации, конечно же, подчинялись УзАПИ. То есть, по логике вещей должны были без звука перечислять положенное головному офису. Но так никогда не было. Наш главный бухгалтер каждый месяц перед выплатой зарплаты сотрудникам начинал ритуал выпрашивания денег «пожалуйста, перечислите!», на что ему всегда высокомерно отвечали: «Будет, перечислим. Когда будет возможность, тогда и получите». И мне он сказал: «Комил Исмоилович, я их уговорю, всегда получалось». То есть повыделываются, и, уступая просьбам начальства, так уж и быть, перечислят. Пять издательств: «Узбекистан», «Укитувчи», «Гафур Гулом», «Чулпон» и «Национальная энциклопедия Узбекистана».

– Так не пойдет, – сказал я.

– Ой, Комил Исмоилович, они такие киты… Не надо, не вмешивайтесь, я сам все улажу.

Главный бухгалтер, годами считавший, что выпрашивать деньги у нижестоящих организаций – это в порядке вещей, собирался оградить меня от всех этих неприятностей.

Я собрал большое общее собрание, пригласил руководителей всех подотчетных УзАПИ организаций. Директор Национальной библиотеки имени Навои сразу сказал, что сегодня ему некогда, дела… «Так что, если вы, Комилжон, не против, я потом отдельно подойду. Ладно?»

Я пришел вовремя, сел в кресло министра. Остальные заходят, выходят туда-сюда, меня как будто нет, в грош не ставят. Сижу, терпеливо жду. Затем не выдержал:

– Уважаемые, садитесь, пожалуйста, и давайте начнем. Немного уважения проявите!

Расселись. Смотрят на меня исподлобья тяжелым взглядом – я им мешаю общаться. Поднимаю директора издательства-гиганта «Узбекистан».

– Расскажите, пожалуйста, как вы работаете?

И он с высокомерием отвечает:

– Если я начну все рассказывать, мы тут до утра будем сидеть…

– Надо будет, будем сидеть до утра, – сказал я. – Начинайте.

Навести порядок было сложнее, чем сейчас рассказать об этом. Начал с того, что всем арендаторам написал письмо от имени директора УзАПИ с формулировкой: «Прошу в ближайшие сроки освободить занимаемые помещения».

Схема у аренды была простой: на счет Агентства попадал мизер, какие-то копейки, остальное платилось наличными деньгами, и я примерно посчитал эти суммы. В месяц не меньше пятидесяти тысяч долларов. Куда они уходили, я не знаю. Собственно, поэтому всем было наплевать, платят в головной офис или не платят. А в самом здании был бардак и разруха.

Мне эти деньги были не нужны, чем я, конечно, немного удивил свой штат. Да, они знали, что я – бизнесмен, и деньги у меня есть, но считается, что их никогда не бывает много.

Конечно же, начались звонки с просьбой оставить те или другие предприятия. Уходить никто не хотел, все пытались надавить на нового директора звонками сверху от министров и руководителей. Одна Танзила Камаловна2, которая была тогда председателем Комитета женщин, сама подошла, попросила немного подождать, поскольку у них уже строилось новое здание, и они собирались туда переехать. Ей я отказать не смог, но с остальными арендаторами был принципиален.

Я стоял на своем. Здание наше, мне надо создать условия для сотрудников. Внутренний дворик закрыли, убрали тонны мусора, отремонтировали кабинеты, холлы, коридоры. Не нужно же уточнять, за чей счет? Ремонт этого здания обошелся моему семейному бизнесу в круглую сумму, и мы еще не все сделали.

Помню, на одном мероприятии я встретился с первым заместителем премьер-министра Ачилбоем Джуманиязовичем Раматовым3, и он спросил, чем я сейчас занимаюсь. Ответил, что теперь возглавляю УзАПИ.

– Напомни, что это за организация? – спросил Раматов.

Получается, УзАПИ было настолько незаметной и спящей организацией, что даже первый заместитель премьер-министра не смог сразу о ней вспомнить. Руководство Агентства практически не вызывали на собрания в Кабинет Министров. Директора знали только редакторы газет, которым регулярно приходили «письма счастья»: убрать то, отредактировать это. Ну и единственный раз, когда господин Тангриев4 прославился, это благодаря публикации в УзА, где он обещал всех журналистов свернуть в бараний рог, если они не будут соблюдать нормы манавията, в его представлении конечно же.

Естественно, отремонтировать здание было не главным. Главное было установить авторитет директора. А что нужно, чтобы поднять свой авторитет? Трясти своей корочкой министра перед подчиненными и на этом основании требовать уважения было бесполезно. Надо было действовать по правилам искусства войны – для начала вычислить самого главного, того, кто имеет реальный вес и влияние, на кого все ориентируются, и нейтрализовать его.