Галина Вервейко - Матильда Кшесинская – прима Императорского балета 1 том XIX век. Документальная повесть-роман о русском балете рубежа XIX—XX веков

– И сколько же лет он прожил? – спросила отца Юлия.

– О, он был долгожителем! И прожил целых сто шесть лет! Умер в таком возрасте и то случайно: от угара.

А знаете, какой некролог написали о нём польские газеты? В некрологе сообщалось, что Иван-Феликс (таково было полное имя отца) Кржезинский-Нечуй обладал поразительным голосом, необычайной мягкости и замечательного тембра и был великим артистом польского театра на трагических и комических ролях. Вот какой талантливый был у вас дед!

Самой маленькой в семье была Маля. Она сидела рядом с отцом и, молча, слушала все его рассказы. Но однажды и она задала вопрос:

– Папа, а расскажи, как ты стал артистом.

– С удовольствием! – ответил отец. – Когда мне исполнилось восемь лет, родители отдали меня обучаться хореографии – танцам. Моим учителем был балетмейстер Морис Пион. Он был создателем и директором Варшавского балета. Сначала мне очень нравилось танцевать классические танцы. Но мой темперамент до конца не мог выплеснуться в них. И тогда я стал изучать характерные танцы и пантомиму. Мне не исполнилось ещё и 15 лет, когда меня назначили танцовщиком кордебалета Варшавских театров.

В 14 лет, а было это в 1835 году, в городе Калише , я впервые выступал в присутствии российского Императора Николая Павловича . Около Калиша в то время были устроены грандиозные военные смотры в честь Прусского Короля Фридриха-Вильгельма III. В честь этих торжеств был построен новый театр, а из Варшавы привезли в него лучших артистов, в числе которых был и я – ваш отец.

Свидание двух монархов в Калише было крупным политическим событием, и Император Николай I хотел придать особый блеск этим торжествам. Кроме военных смотров и манёвров, которые проходили вокруг города, в самом городе давались балы, театральные спектакли и пышные приёмы. Эти калишские празднества удачно отразились на моей артистической карьере. Уже тогда император заметил меня среди польских артистов.

В 1845 году я был произведён в артисты балета и исполнял эти обязанности в Варшавских театрах почти до конца ноября 1852 года. Да, четырнадцать с половиной лет, в общей сложности, я радовал поляков-варшавян своими танцами на сцене. И до сих пор, когда я приезжаю в Варшаву из Санкт-Петербурга, то мне там устраивают грандиозный приём! Мои польские зрители гордятся, что я стал артистом Императорских театров!

Как это произошло? Император Николай Первый приезжал в Варшаву ещё несколько раз. Ему очень нравились польские национальные танцы. Особенно он любил смотреть мазурку . В Петербурге польские танцы были тогда малоизвестны. Хотя ещё во времена Пушкина там танцевали мазурку. Помните его стих: «Мазурка началась. Бывало…» И он дальше рассказывал, как её танцевали в старину. Но потом мода на неё прошла, и танец подзабылся.

А в 1857 году Император Николай Павлович решил вновь возродить мазурку в Петербурге. Он выписал из Варшавы по пять танцовщиков и танцовщиц для исполнения мазурки. В их числе был и ваш отец, то есть, я – Феликс Янович. Мазурка в столице России имела огромный успех! И с этого времени она становится любимым танцем и на балетной сцене, и на придворных и дворянских балах. Но, надо сказать, что с первыми артистами мне в Россию выехать не пришлось…

– Почему? – с нетерпением спросил Юзя.

– По глупости. Был молодой и горячий. И во время представления в Варшаве балета « Катарина, дочь разбойника» так вошёл в роль разбойника, что нечаянно пыжом прострелил себе руку! И рана оказалась очень серьёзной. Мне даже чуть не ампутировали кисть руки! Но, слава Богу, всё обошлось – рану вылечили. А вот на первое представление мазурки наших польских артистов в Петербурге я из-за неё не попал… Я приехал в Петербург позже других – в начале 1853 года.

Отец Феликс хранил старую петербургскую газету «Северная пчела» за 17 декабря 1852 года. Ему её подарили в тот день, когда он впервые танцевал в Петербурге, уже как артист Императорских театров. Он показывал своим детям статью, которая предваряла его дебют в столице России. Вот что о нём писалось в ней: «… нигде не танцуют так ловко и грациозно мазурки, как в Польских провинциях, и наша бальная молодёжь вероятно не пренебрежёт пребыванием здесь г. Кржесиньского, чтобы воспользоваться его уроками, как пользовались уроками г. Попеля. Г. Кржесиньский танцует ловко и грациозно все бальные танцы, но в мазурке он неподражаем».