Трумен Капоте - Прекрасное дитя

Капоте:Мужья не в счет. В нашей сделке.

Монро(грызет ноготь, всерьез задумавшись): Я познакомилась с мужчиной, он в каком-то родстве с Гэри Купером. Биржевой маклер. Внешне ничего особенного – шестьдесят пять лет и в толстых очках. Толстые, как медузы. Не могу объяснить, что это было, но...

Капоте:Можешь не продолжать. Я наслышан о нем. От других женщин. Старый боец, саблю в ножны не прячет. Его зовут Пол Шилдс. Он отчим Роки Купера. Должно быть, что-то выдающееся.

Монро:Так и есть. Ладно, умник. Твоя очередь.

Капоте:И думать забудь. Ничего я тебе не расскажу. Потому что знаю, кто твой безымянный герой. Артур Миллер. (Она опустила темные очки. О, если бы взгляд мог убивать!..) Я сразу догадался, как только ты сказала, что он писатель.

Монро(запинаясь): Но как? Ведь никто... То есть почти никто...

Капоте:Да еще три, если не четыре года назад Ирвинг Дратман...

Монро:Ирвинг кто?

Капоте:Дратман. Работает в «Геральд трибьюн». Он сказал мне, что ты крутишь с Артуром Миллером. Втюрилась в него. Я, как джентльмен, не смел тебя спрашивать.

Монро:Джентльмен! Гаденыш ты. (Опять запинаясь, но темные очки на месте.) Ты не понимаешь. Это было давно. И кончилось. А теперь другое. Все заново, и я...

Капоте:Только не забудь позвать меня на свадьбу.

Монро:Если разболтаешь, я тебя убью. Тебя прикончат. Я знаю людей, которые с удовольствием окажут мне эту услугу.

Капоте:Ни минуты не сомневаюсь.

(Официант наконец вернулся со второй бутылкой.)

Монро:Скажи, чтобы забрал обратно. Я не хочу. Хочу уйти отсюда к чертовой матери.

Капоте:Извини, если я тебя расстроил.

Монро:Я не расстроилась.

(Но это была неправда. Пока я расплачивался, она ушла попудрить нос, и я пожалел, что со мной нет книги: ее визиты в дамскую комнату длились иногда дольше, чем беременность у слонихи. Текли минуты, и от нечего делать я размышлял, что она там заглатывает – седативы или психостимуляторы. Наверняка седативы. На стойке лежала газета, я ее взял; оказалась китайской. Через двадцать минут я пошел выяснять. Может, приняла смертельную дозу или взрезала вены. Нашел дамскую комнату и постучал в дверь. Мэрилин сказала: «Входите». Она стояла перед тускло освещенным зеркалом. Я спросил: «Что ты делаешь?» Она сказала: «Смотрю на Нее». На самом деле она красила губы ярко-красной помадой. Она уже успела снять с головы мрачный платок и расчесать блестящие, легкие, как пух, волосы.)

Монро:Надеюсь, у тебя остались деньги?

Капоте:Смотря для чего. На жемчуг не хватит, если ты ждала такой компенсации.

Монро(посмеиваясь – снова в хорошем настроении. Я решил больше не поминать Артура Миллера): Нет. Только на хорошую поездку в такси.

Капоте:Куда мы едем – в Голливуд?

Монро:Да нет. В одно мое любимое место. Узнаешь, когда приедем.

(Долго мне гадать не пришлось: мы остановили такси, и, услышав, как она попросила шофера отвезти нас к пирсу на Саут-стрит, подумал: не оттуда ли ходит паром на Стейтен-Айленд? А следующим моим предположением было: она наглоталась таблеток после шампанского и теперь не в себе.)

Капоте:Надеюсь, мы никуда не поплывем. Я не захватил таблеток от укачивания.

Монро(радостно хихикая): Просто на пирс.

Капоте:Можно спросить зачем?

Монро:Мне там нравится. Пахнет заграницей и можно кормить чаек.

Капоте:Чем? Тебе их нечем кормить.

Монро:Есть чем. У меня сумка полна печений с гаданиями. Свистнула в ресторане.

Капоте(поддразнивая): Пока ты была в уборной, я одно разломил. На бумажке была грязная шутка.

Монро:Ох ты. Китайские печенья с похабщиной?

Капоте:Уверен, чайки не побрезгуют.

(Наш путь пролегал через Бауэри. Крохотные ломбарды, пункты сдачи крови, общежития с койками по пятьдесят центов, маленькие угрюмые гостиницы по доллару за ночь, бары для белых и бары для черных и всюду бродяги, бродяги – молодые, немолодые, старые, сидящие на корточках вдоль бордюров, среди битого стекла и вонючего мусора, бродяги, прислонившиеся к дверным косякам, толпящиеся на углах, как пингвины. Раз, когда мы остановились на красный свет, к нам шаткой походкой приблизилось пугало с фиолетовым носом и трясущимися руками и стало протирать мокрой тряпкой ветровое стекло. Наш возмущенный водитель облаял его по-итальянски.)