Другое мое опасение было, что я попаду в какой-то большой «день сурка». То есть что со мной произойдет еще раз точно то же самое, что уже было за последние три года, пока росла Таня. Такая же беременность, такое же кормление грудью, те же самые бесконечные прогулки с коляской. Точно так же ребенок будет агукать, переворачиваться, начнет ползать, потом ходить, потом говорить. В общем, ничего нового и интересного, все старое и уже знакомое.
Все это оказалось полной ерундой. С каждым новым ребенком все происходит совершенно по-другому. Что-то общее есть, конечно, так что, к счастью, какой-то опыт можно использовать. Но этого общего довольно мало. Другой ребенок может иметь совсем другой характер, темперамент, вкусы, привычки и все остальное. Тем, что оба они наши, сходство обычно и ограничивается.
Вторая беременность была для меня психологически самой тяжелой. Некоторое преимущество перед первой было в том, что я уже знала, чего ожидать, и ожидала худшего. Токсикоз был гораздо меньше. И в первой-то он был не сильный, во второй же был вообще мизерный, так, одно название. И только в самом начале.
Здоровый образ жизни я вела уже без особого напряжения. Вообще образ жизни женщины с маленькими детьми – самый здоровый. Приходится соблюдать режим дня, рано вставать, рано ложиться. Можно днем поспать с ребенком. Приходится уже много гулять. Я была уверена, что обязана выгуливать ребенка два раза в день, если не случилось чего-то ужасного – конца света, потопа, пожара или чего-то еще в этом духе. Питание тоже вполне здоровое – варишь ребенку мясо, овощи, ну и сама питаешься тем же. Плюс фрукты и молочные продукты. От ребенка прячешь сладости, ну и сама их не ешь.
Так что отравляли беременность мне только врачи. В самом начале мы с Таней переболели какой-то вирусной инфекцией. Возможно, именно эта инфекция отравляла всю последующую беременность. А может, и другая какая-то добавилась.
Не помню уже, кто из нас заболел раньше. Но это была инфекция без всяких простудных явлений, зато с высоченной температурой, почти 40. Тане вызывали скорую и делали какой-то укол для снижения температуры. Температура быстро прошла, она было только один день. Зато через какое-то время вся спина покрылась красной сыпью. Все сразу стали фантазировать на тему краснухи. Прививку от краснухи детям тогда еще не делали. То есть теоретически Таня могла ей заболеть запросто. У меня в карте было записано, что я болела краснухой в школьном возрасте. Так что я не очень волновалась, что могу заболеть второй раз.
Потом выяснилось, что опасность для плода может быть не только если женщина сама болеет краснухой, но даже если она контактирует с кем-то, болеющим краснухой.
Каким-то образом информация о краснухе всплыла уже в середине беременности. Видимо, я сама сдуру сказала от этом в московской женской консультации. И меня отправили сдавать кровь на антитела к краснухе. Зачем они отправили – я понимаю. Тогда как раз решили бороться с врожденными уродствами и разрешили делать аборты после перенесенной краснухи даже на поздних сроках. То есть фактически вызывать искусственные роды, лишь бы исключить возможность рождения ребенка-инвалида.
Но я-то зачем вообще туда поехала? Не понимаю. Хотела быть максимально информированной? То есть если мой ребенок будет больным, хотела знать об этом заранее и успеть приготовиться? В общем, так или иначе, я пережила довольно тяжелые 2 недели, пока ждала даты сдачи анализа, потом ждала результатов. За это время я на всякий случай настраивала себя на худшее. Что даже если там есть эти свежие антитела, то есть большой риск рождения больного ребенка, я все равно буду ему радоваться, любить его и заботиться.
К счастью, анализ показал полное отсутствие антител к краснухе. Это значило, что ни летом никто из нас не болел краснухой, ни в школе я тоже ей не болела либо иммунитет не образовался (что менее вероятно). Но это был еще не конец медицинских мытарств. Меня без конца отправляли в какие-то больницы сдавать бесконечные анализы на разные инфекции. Пугали угрозой выкидыша и даже под конец беременности уговорили полежать на сохранении в роддоме. Что в целом противоречило моим принципам не ложиться в больницу без жизненной необходимости. Но беременность – это особая ситуация, тут я гораздо меньше доверяла своей интуиции и гораздо больше врачам. Лежать на сохранении было довольно мучительно. И довольно бессмысленно. Никаких капельниц, ради которых меня клали, мне все равно не делали, только кололи ношпу, которую я прекрасно могла бы пить дома. Единственный смысл был в том, что там я ничего не делала, и это давало ребенку больше шансов досидеть в животе до нужного срока. Потому что как только меня выпустили и я вернулась к своему нормальному образу жизни, как немедленно начались роды. То есть по-хорошему надо было просто лежать, но дома. Но это было технически сложнее.
Читать дальше