Алина Пожарская - Другие вольеры. Волонтёрские записки

– Вот мы какие красивые! Самые красивые! Ну как такого не взять!..

Я недавно обчиталась умных книжек про собачий язык – «Сигналы примирения», «По ту сторону поводка» [1] «Диалог с собаками: Сигналы примирения» – автор Тюрид Ругос, «По ту сторону поводка. Как понять собаку и стать понятным ей» – автор Патриция МакКоннелл. – Здесь и далее примеч. авт. и так далее. Там, если вкратце, – о том, что псовые понимают нормальные человеческие сигналы по-своему и некоторые сигналы им неприятны. Книги подарили мне волшебный мир знаний и мозговой перекос: теперь я невольно анализирую сценку между Кристинкой и собаками и представляю себе, о чём Царь с Марфой сейчас могут думать. Получается примерно как у Джойса – поток сознания.

Села нос к носу: вызов угроза аларм!

Наклоняется над Марфиной головой: доминирование угроза аларм!

Обнимает Царя и достаёт телефон для селфи: а это вообще что за штукень тупорылая носом тычут аааааааааа помогите!!!

– Ты бы покинологичнее встала, что ли, – говорю. – Кинологи фотки увидят и не поймут.

– Да что ему сделается, если три секунды попози… – отзывается Кристинка и захлёбывается от царёвского поцелуя: улучил момент.

По сути, она права. Если эти фотографии и попадутся на глаза паре-тройке кинологов, те просто поплюются и забудут. Но нам-то нужно привлекать широкий круг людей, а широкому кругу тисканья и селфи с улыбкой в камеру нравятся больше. Да и на Кристинку собаки реагируют как люди, только со смещением фокуса. Людям нравится её трогательная внешность, а собаки видят прежде всего то, что под ней. У Кристинки полная гармония в этом плане.

А родной пёсий язык, язык жестов и телодвижений, в приюте за ненадобностью уплывает. Вернее, забивается в глубины сознания, и вытащить его обратно не так-то просто.

Но главная причина, почему человечий язык приютские псы принимают взахлёб, – думаю, в другом.

Им не хватает внимания.

В магазине животные вниманием измучены. Что с того, что там висит табличка – стекло руками не лапать? Взглядами тоже залапать можно. Отсюда тоска и уход в себя.

Здесь, в приюте, – другая крайность. Здешние – брошены и непрошены. И когда приходят волонтёры – полигон светлеет.

Гулянки. Игрушки. Почесушки. Крекеры. Да крекеры – чёрт с ними: вкусно, невкусно, ты дай, разберёмся.

В жизни на десять минут появился смысл. У тех, магазинных, – десять минут отдыха от людей, у этих, приютских, – десять минут людей.

Это другие вольеры.

А познакомились мы в суде.

Вернее, как познакомились: развиртуализировались. За три дня до того я добавила её в друзья во «ВКонтакте» и спросила: «Здравствуйте, вам корм нужен?»

В ответ пришло сообщение со смайлами вместо пробелов.

«Здравствуйте!)Всегда нужен!)Это же приют!»

Чуть ранее моя ученица Настя выдала мне тринадцать кило диабетического корма, из которого вырос её овчар. Тринадцать – потому что два кило он уже схомячил.

На следующий день корм вывезла на машине какая-то девушка-волонтёр. А с Кристинкой мы болтали во «ВКонтакте» несколько вечеров подряд. Кристинка на пять лет меня младше, волонтёрит в приюте с пятнадцати лет и учится на госслужащую. Однажды она мне написала:

«Не хочешь в суд сходить?»

Я поперхнулась.

«Судят малолетку, – продолжала она, – за то, что покупала в зоомагазе котят и отреза́ла им головы. Был ещё парень, но его по малолетству отпустили. Нужно побольше слушателей. Это в четверг».

В четверг я стою в центре зала её станции метро и глазею по сторонам. Во «ВКонтакте» у Кристинки дерево на аватарке и цитата Махатмы Ганди в статусе: «Если желаешь, чтобы мир изменился, сам стань этим изменением». Я тогда ещё подумала, что узнаю её, наверное, по каким-нибудь дредам и огурцам на штанах. Но потом увидела в подписках «Светка Супер Ноготки» и поняла, что обойдёмся без дредов.

Но всё-таки я её вижу сразу.

Выбегает навстречу: невысокий рост, гладкие рыжие волосы, бежевый пуховик. Чёрные, немного раскосые глаза, лучезарная улыбка.

– Привет, извини, давно ждёшь? Поехали, там ещё телевизионщики подойдут, движухи будет много, маразма тоже.

Мы забиваемся в поезд в сторону центра.

– Ну, рассказывай! – кричит она мне в ухо. – У тебя есть собаки, кошки?

– Два кота! – ору в ответ.

– Подкидыши?

– На помойке нашла обоих!

– Кастрировала?

У меня, кажется, ползёт вверх правая бровь.

– Не-а, – отвечаю. – Но с этим нет проблем. А у тебя – Вадос, так?