Ольга Матич - Записки русской американки. Семейные хроники и случайные встречи

Эйнштейн, Альберт

Экстер, Александра

Эл-Амир, А.

Элинсон, Г.

Элинсон, Л.

Эллсберг, Д.

Энценсбергер, М.

Эпштейн, М.Н.

Эренбург, Илья

Эрмлер, Фридрих

Эрхарт, А.

Эткинд, Е.Г.

Юзефович, М.В.

Юнакова, М.

Юнг, Карл

Юрчак, А.

Юсупова, И.А.

Ющинский, Андрей

Якобсон, Р.

Яковлева-Маркова, Л.И.

Ямпольский, М.Б.

Яннингс, Э.

Янов, А.Л.

Янукович, В.Ф.

Януш, М.

Ясинский, М.Н.

Kunzle, D.

Marquand, J.P.

Marquand, T.

Набоков В. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1990. С. 310.

Мама часто применяла психопатологический дискурс к себе и другим, а ее двоюродного брата, врача и сына математика Билимовича, можно рассматривать как его жертву. В. В. Шульгин тоже размышлял на тему вырождения в отношении себя и семьи и писал об этом в своих тюремных воспоминаниях.

В этот городок неподалеку от Белграда меня привез Алексей Арсеньев, как и я, родившийся в Югославии. Человек моего поколения, инженер по профессии, он посвятил себя истории старой эмиграции, сосредоточившись на Воеводине (Сербия), где и находятся Сремские Карловцы.

В отличие от эмигрантских зубров, осуждавших все, что происходило в Советском Союзе, мои родители были речью Хрущева обнадежены.

В «Эротической утопии», которая вышла по-английски в 2004 году, я рассматриваю соотношение эротических, религиозных и эстетических установок ранних модернистов с теорией вырождения. Книга открывается словами Вячеслава Иванова о своем поколении: «Будем… настороженно следить за собой, нет ли в нас ядов упадка, заразы „декадентства“». Иванов определяет его как «чувство тончайшей органической связи с… преданием былой высокой культуры вместе с тягостно-горделивым сознанием, что мы последние в ее ряду» (Переписка из двух углов: Вячеслав Иванов и Михаил Гершензон // Собрание сочинений Вячеслава Иванова. Brussels: Foyer Oriental Chrétien, 1979. Т. 3. С. 396). Это определение применимо к вырожденческому сознанию.

Его книга посвящена мне, моя – его памяти.

Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. Л.: Советский писатель, 1971. С. 10.

Рикёр П. Память, история, забвение. М., 2004. С. 577.

Вот эпиграмма Владимира Пуришкевича, крайне правого депутата Думы, на Шульгина: «Твой голос тих и вид твой робок, / Но черт сидит в тебе, Шульгин: / Бикфордов шнур ты от коробок, / Где помещен пироксилин!»

«„Взвейтесь, соколы, орлами“… (солдатская песня). Я вспомнил свою статью в «Киевлянине» в двухлетнюю годовщину основания Добровольческой армии… два месяца тому назад… „Орлы, бойтесь стать коршунами. Орлы победят, но коршуны погибнут“. Увы, орлы не удержались на „орлиной“ высоте. И коршунами летят они на юг, вслед за неизмеримыми оболами с добром, взятым… у „благодарного населения“. „Взвейтесь, соколы… ворами“ («Единая, неделимая» в кривом зеркале действительности)» (Шульгин В. Двадцатый год. Годы – Дни – 1920. М.: Новости, 1990. С. 562–563).

Выписки из: Заславский Д. О. Рыцарь Черной сотни В. В. Шульгин. Л.: Былое, 1925.

24 декабря 1944 года.

Из неопубликованных тюремных записей В. В. Шульгина.

Его освободили из Лукьяновской тюрьмы по инициативе Георгия Пятакова, с семьей которого Шульгины, Пихно и Билимовичи были дружны. (В свое время Д. И. Пихно, член Государственного совета, ходатайствовал за освобождение из тюрьмы Георгия Пятакова.)

Шульгин В. Годы: Воспоминания бывшего члена Государственной думы. М.: АПН, 1979. С. 41.

Имения его братьев Дмитрия и Павла Пихно назывались Заливанщина и Кашовка.

Тюремные воспоминания. Помечено 18 декабря 1950 года.

См.: Шульгин В. В. «Аполло», цыгане и другие // Шульгин В. В. Тени, которые проходят / Сост. Р. Г. Красюков. СПб.: Нестор-История, 2012. С. 99–107. «Аполло» был модным киевским кафешантаном начала ХХ века, куда ходила творческая богема.

Шульгин читал «Первую ступень» – эссе Льва Толстого о вегетарианстве, в котором описывается бойня в Туле. Вот что он пишет о нем: «Нет ни одного описания человеческой бойни, которая могла бы выдержать сравнение с рассказом Льва Николаевича Толстого. Он самолично поехал посмотреть, как бьют быков и режут баранов и телят. И стал после этого вегетарьянцем. Быть может, если бы с таким же мастерством описать человеческие бойни, то войны бы прекратились» (Шульгин В. В. Пятна // Шульгин В. В. Тени, которые проходят. С. 511). Этому эссе, действительно содержащему одно из самых страшных описаний расчленения животных в мировой литературе, посвящено несколько страниц моей «Эротической утопии» (Матич О. Эротическая утопия: новое религиозное сознание и fin de siècle в России. М.: Новое литературное обозрение, 2008. С. 45–48). «Пятен» Шульгина я еще не читала, когда писала «Эротическую утопию».