Михаэль Лайтман - Всегда со мной. О моем Учителе РАБАШе

– Гилель, иди сюда, поучись с ними.

Гилелю тогда уже было где-то 65 лет, это был больной старик со слезящимися глазами и бледным лицом, он еле-еле двигался. Я еще подумал: «И это он нам будет преподавать?»

Потом я узнал, что Гилель был потомком известного хасидского рода, мог бы стать во главе династии. Но как-то в молодости встретился с РАБАШем, они начали беседовать о внутренней работе, о высшем управлении, и Гилель вдруг увидел, что РАБАШ знает нечто такое, о чем он не имеет ни малейшего представления. Он был поражен, откуда у РАБАШа такие знания, он зажегся, оставил все, и прилепился к РАБАШу, как оказалось, навсегда.

Все это о Гилеле я узнаю потом, а пока буду в большом сомнении, что могу от него что-то получить. Снова буду поглядывать на дверь и думать, как бы незаметно исчезнуть… но, останусь.

И останусь я, благодаря РАБАШу. Вдруг замечу, какие легкие движения у него, как он, как-то по-особому, указывает на нас рукой, как кивает мне. Да-да, именно это вспоминается, он так взглянул на меня, что я решил не торопиться, остаться.

Сейчас-то я понимаю, что РАБАШ уже тогда все знал про меня.

Мы уселись в пустом зале дома. Снова было темно, снова гремел гром, сверкали молнии, такая зима выдалась, а здесь было тепло, уютно, и это тоже повлияло – ну, куда ты пойдешь?! И мы начали учиться.

Гилель сказал:

– Обычно мы начинаем с «Введения в науку каббала».

Я подумал, – вот где можно будет его проверить, мы же это введение изучали.

Я тогда еще не знал, что «изучить» в каббале – это не то же самое, что в физике, математике, что знания здесь никакой роли не играют. Но понимание этого придет потом, а пока я был уверен в себе и готовился проверить Гилеля. Вот он сидит перед нами, больной, уставший, вытирает слезящиеся глаза платком, кряхтит. Я смотрел на него и даже не предполагал, что сейчас произойдет.

Он начинает читать первое предложение из «Введения в науку каббала», читать и объяснять…

– «Рабби Ханания бен Акашия сказал», – читает он, – «Захотел Творец удостоить Исраэль. В иврите слово «удостоить» похоже на слово «очистить». Отсюда возникают два вопроса:

а) Что это за привилегия, которой нас хочет удостоить Творец?

б) Что это за «нечистота», от которой Он хочет нас очистить?..»

Гилель поднимает на нас слезящиеся глаза и спрашивает вслед за Бааль Суламом:

– Так от чего же Он хочет нас очистить, а?

Не дожидается нашего ответа и начинает объяснять.

И вот этого мгновения я никогда не забуду. Я вдруг почувствовал, что буквально прикован к стулу. Меня охватила дрожь. Я смотрел на него и не мог оторвать глаз.

Никогда, никогда в жизни я не слышал такого стройного, точного, научного объяснения. Передо мной был не болезненный старик, а борец, у которого в руках щит и меч, не уставший, никому не известный учитель, а Великий Мудрец, каких не видел мир.

Он объяснял сложнейшие вещи, «квантовую физику, высшую математику» духовного мира, но в очень простой форме, с точными определениями, легко и понятно. Он раскрывал нам великого Бааль Сулама. Он переворачивал мышление.

Что я почувствовал тогда? Ну что чувствует человек, когда приходит избавление от страшной боли, от огромных страданий, от смертельной болезни, когда тебе уже поставлен диагноз – неизлечимо! И вдруг, оказывается, что есть лекарство, и ты точно выздоровеешь. И все мои вопросы: «зачем я?», «почему я?», «откуда я?», «для чего я?», «кто я?», – все мои личные вопросы, которые изранили меня, и глобальные вопросы одновременно: «а мир для чего?», «а все мироздание?» – все они, вдруг, начали проясняться, оказалось, что они связаны накрепко, и есть на них ответы. Я понял – «Нашел! Вот оно, настоящее! Только бы не упустить!»

И самое главное, я почувствовал, что я дома. Что путь мой, полный отчаяния и безысходности, пустоты и депрессий, что он заканчивается вот здесь, в этом доме на окраине Бней-Брака.

Я не заметил, как закончился урок. Гилель вдруг закрыл книгу. А во мне все требовало продолжения урока: как же можно сейчас уходить куда-то, как можно начинать заниматься земными делами, – нет, это невозможно!

Но Гилель сказал:

– Я думаю, что мы будем встречаться раз в неделю.

«Раз в неделю?!» – я услышал свой внутренний крик и тут же ответил:

– Мы свободны завтра. Мы очень хотим завтра. Мы просим – завтра!