Михаэль Лайтман - Всегда со мной. О моем Учителе РАБАШе

Попал в Иерусалим к Ицхаку Зильберману. Это был всеми признанный каббалист. Жил в Иерусалиме. Учил каббалу по Виленскому Гаону (АГРА) [9] АГРА – (Виленский гаон) – р. Элияху бен Шломо Залман (1720–1797) – каббалист, выдающийся духовный авторитет. . И при этом был религиозный человек, которого все уважали, а не мистик Берг, которого терпеть не могли. Он мне сказал:

– Мы с тобой живем среди верующих, поэтому должны изучать Талмуд. Он обеспечит нам защиту, чтобы мы могли учить каббалу. Ведь каббалу никто не любит.

Начал учиться у него. Он немножко давал основы каббалы по книге «Сафра дэ-Цниюта» АГРА. И тоже ничего не мог объяснить!

Просто читал и всё. Меня это бесило:

– Ну, а в чем же дело? – спрашивал я, – о чем это?

– Когда-нибудь мы об этом узнаем, отвечал он. Меня это «когда-нибудь» не устраивало. Мне нужны были ответы, а не обещания.

Потом Зильберман приехал ко мне домой и увидел у меня на полках книги Бааль Сулама [10] Бааль Сулам – р. Йегуда Ашлаг (1885–1954). Основоположник современной методики каббалы. Автор комментариев на сочинения АРИ. Имя «Бааль Сулам» получил после выхода в свет его комментария «Сулам» («лестница» – ивр.) на Книгу Зоар. . Он побелел, указал на них рукой и сказал:

– Это лучше спусти в подвал, с глаз долой. Тут я и решил, что пора заканчивать с ним. Так я впервые защитил Бааль Сулама, хотя и не знал тогда, что с его именем, с его наследием свяжу всю свою последующую жизнь.

И вот однажды после очередных поисков учителя, мы сидели с моим другом Хаимом Малка в его квартире в Реховоте. Я пришел после работы, уставший и опустошенный – просто приволок себя. Был холодный, дождливый зимний вечер с сильными порывами ветра.

Хаим предложил: «Давай заварим кофе, как обычно, и будем учиться». Но я ответил: «Нет, я уже больше не в состоянии».

Я помню то свое ощущение очень явно: все тщетно, идти некуда, зачем мне такая жизнь?! Это чудо, когда человека подводят к такому состоянию и не дают ему сбежать. Казалось бы, надо встать, хлопнуть дверью и забыть все напрочь. Деньги у меня есть, и не малые, работа есть, семья замечательная, езжай куда хочешь, путешествуй, живи в свое удовольствие. Но нет. Тебя подводят к стенке, просто прижимают к ней, и вдруг вкладывают в сердце последнюю надежду.

Только потом, через много лет, я понял, что это самые дорогие моменты жизни, когда ощущаешь полный тупик. Что это и называется молитвой.

И вот в этом безнадежном состоянии я говорю:

– Хаим, мы прямо сейчас едем искать учителя. – Из тумана, из полного бессилия выплыли эти слова. – Мы должны его найти сегодня!

– Где найти? – спросил он. – Мы же с тобой везде были.

– Я слышал, что каббалу изучают в Бней-Браке [11] Бней-Брак (ивр. קרַבְּ ינֵבְּ) – город в Израиле, находится в Тель-Авивском округе. Большую часть города составляют религиозные жители. . И не то, чтобы я думал об этом когда-то. За все эти годы я заезжал в Бней-Брак всего один или два раза, не знал этого города. И вдруг сказал: «В Бней-Браке».

И Хаим тоже практически не думал ни секунды, вдруг согласился: «Хорошо, давай съездим».

Мы сели в машину и поехали. Я помню, ливень заливал лобовое стекло, я ехал практически вслепую. Но не было даже мысли остановиться, переждать дождь, вернуться, нет, – ехать, и как можно быстрее.

Приехали в Бней-Брак. Стоим на перекрестке посреди города, куда ехать?! Неизвестно… И тогда я открываю окно и сквозь ливень кричу человеку в черной религиозной одежде, он стоит на светофоре, словно поджидает нас. Я кричу:

– Скажите, где здесь изучают каббалу?!

Это было сорок лет назад, тогда от слова «каббала» шарахались, как от проказы. А этот человек посмотрел на меня и так спокойно сказал: «Поверни сейчас налево, поезжай до плантации, напротив нее увидишь дом, – там изучают каббалу».

РАБАШ, когда узнал об этой истории, сказал: «Это был ангел. Именно так и приводят человека в нужное место. Берет тебя некая сила, разворачивает и направляет туда, где найдешь ответ на все свои вопросы. Если приложил усилия, обязательно приведут».

И вот мы едем. Действительно, через несколько сот метров выплывают из темноты деревья апельсинового сада, проявляется дом.

Тускло светится одно дальнее окно. Мы останавливаемся, входим. Везде темно, кроме маленькой комнаты в конце зала. Мы заходим в нее и видим, – пять-шесть стариков сидят и учатся.