Сергей Бычков - Священник Глеб Якунин. Нелегкий путь правдоискателя

Позже он признавался: «В Иркутске еженедельно занимался в общей библиотеке, где доводил свое образование до нужной мне полноты. Прошел почти весь курс Духовной Академии. Рассчитывал, что поступлю туда после отработки трех лет. Об этом была договоренность с инспектором – архимандритом Леонидом (Поляковым). Был отчислен из института в мае 1958 года, когда уже сдал первый госэкзамен. Три года необходимой отработки отпали. Через месяц был рукоположен (был представлен А.В. Ведерниковым митрополиту Николаю (Ярушевичу), и он, спросив меня, люблю ли я свою профессию, и получив утвердительный ответ, благословил рукоположение). Был посвящен в дьяконы 1 июня 1958 года, на Троицу, в храме Ризоположения преосвященным Макарием (Даевым) Можайским (без экзамена) и направлен в приход села Акулово (под Одинцово)» 15.

В 1958 году Глеб Якунин окончил Пушно-меховой институт. Немалую роль сыграло то обстоятельство, что в институте узнали о рукоположении Александра Меня. Для руководства института в те годы это был серьезный минус – их студент стал диаконом! Поэтому к Якунину отнеслись снисходительно и дали ему завершить учебу. Диплом ВУЗа значительно осложнил его дальнейший путь на церковной стезе. Хотя в том же 1958 году он поступил в Московскую духовную семинарию, но проучился лишь год – был отчислен со второго курса с формулировкой: за «несоответствие духу школы». На самом деле – за то, что отказался вернуть в библиотеку книгу Бердяева «Философия свободы», которую, как он считал, намеревались изъять из библиотечного фонда. Предложил возместить стоимость книги, но, несмотря на это, все же был отчислен.

В 1961 году женился на сибирячке Ираиде Степановой, с которой познакомился во время учебы в Иркутске. Она родилась и выросла в семье православных христиан. Отец, вернувшись с фронта, устроился плотником при военном госпитале, мать работала в столовой. Ираида с детства росла в верующей семье, воспитывалась в церковной среде. Ее дед и бабушка были раскулачены в начале 30-х годов и сосланы в Сибирь. Когда их дочь достигла совершеннолетия, родители тайком отправили ее на родину. Но деревенские соседи донесли и ее вновь этапировали в Сибирь. Мать Ираиды до старости боялась милиционеров. Завидев их, переходила на другую сторону улицы, чтобы избежать встречи. В Иркутске она вышла замуж, родила и воспитала трех детей. Семья жила при военном госпитале, где была защищена от провинциальных ужасов тех лет. 10 августа 1962 года Глеб был рукоположен викарным епископом Леонидом (Поляковым) в сан священника в Никольский храм города Зарайска Московской области. В мае 1963 года был назначен священником в Казанский храм города Дмитрова Московской области.

Так оба друга к концу 50-х годов обосновались в Москве. Александр Мень всегда относился к отцу Глебу с любовью. Позже он вспоминал: «Мы с ним познакомились как соученики, потом вместе жили в Сибири. Он тогда занимался оккультизмом, теософией. Как-то незаметно христианизировался. Он человек темпераментный и страстный, которого в основном интересовала борьба. Больше ничего. Если когда-то можно было противника сокрушить, для него не было большей радости. Хотя человек он вообще ленивый, чистый в душе. В нем что-то детское осталось до сих пор» 1. В истории с письмом патриарху и главе Советского правительства многое до недавнего времени оставалось малопроясненным. Многие подробности я слышал от непосредственных участников тех давних событий – священника Александра Меня, Льва Регельсона, Феликса Карелина и отца Глеба Якунина. Так что у меня была возможность выслушать все стороны.

Анатолий Васильевич Ведерников

В начале 60-х годов в Москве возникла группа единомышленников. В нее входили молодые священники – Глеб Якунин, Николай Эшлиман, Димитрий Дудко, Сергий Хохлов, Алексий Злобин, Владимир Тимаков. Их поддерживал влиятельный человек – секретарь «Журнала Московской патриархии» Анатолий Васильевич Ведерников. Позже отец Александр Мень вспоминал: «Я чувствовал, что положение ненормально: с епископатом, с «официальной» Церковью у духовенства возникает внутренний раскол. Мы перестаем им доверять: практически все епископы пошли на эту реформу, все согласились… И вот тогда, в конце 1962 года, я решил это положение изменить. Началось с самой невинной вещи. У меня было несколько друзей-священников, которые не кончили духовных академий; сам я еще только учился в Академии заочно. И вот я предложил: “Иногда мы собираемся по праздникам, на именины друг к другу ходим, – давайте будем собираться и обсуждать некоторые богословские вопросы, которые нас конкретно интересуют, а также делиться пастырским опытом, потому что нет у нас академии, – нашей академией станем мы друг для друга“. Все согласились. Входили в этот круг отцы Димитрий Дудко, Николай Эшлиман, Глеб Якунин, еще несколько батюшек – примерно десять человек. Они стали приезжать ко мне в Алабино, иногда мы собирались у них. Разговоры действительно шли в таких рамках. Некоторые делились проблемами, которые у них возникают на исповеди, другие говорили о богословских вопросах, которые им задают и которые они не могут решить. Но в конце концов все свелось к обсуждению того, что же нам делать, когда нет епископов. Сказать, что епископы нас предали, было бы слишком сильно… Но я все время настаивал на том, что Церковь без епископа – что-то ненормальное. Все-таки преемник апостолов – епископ, а мы только его помощники.