Владимир Губарев - Виталий Гинзбург, Игорь Тамм

…Я полон надежд вскоре получить от Вас весточку и узнать, что Вы действительно решили отправиться с сыном на Кавказ, и предвкушаю встречу с Вами в августе.

Мои сердечные приветы миссис Бор.

Ответ не заставил себя ждать.

«Дорогой Тамм.

Я так благодарен Вам за Ваше доброе письмо и за все Ваши хлопоты по подготовке заметок, связанных с моей лекцией в Москве. Они дают прекрасное представление об общем содержании и направленности лекции. Наша поездка в Россию явилась большим событием для моей жены и для меня, мы оба полны благодарности к Вам за все то внимание, каким Вы нас окружили. Я так бы хотел приехать снова, а всего более – постранствовать с Вами в горах…

Сердечнейшие приветы Вам, Вашей семье и всем общим московским друзьям от моей жены и от меня.

Казалось бы, ничего особенного в этих письмах нет, но почему же светлое и доброе чувство рождается, когда читаешь их? А ведь такое, заметьте, случается всегда, когда ближе знакомишься с великими людьми, их мыслями, их чувствами. Вот почему так дорого каждое свидетельство о большом ученом – оно открывает эпоху по-новому, совсем не по учебникам и совсем не так, как хотели бы этого политики.

У Тамма было несколько любимых высказываний. Кстати, он часто записывал нестандартные мысли, которые встречал у поэтов и писателей, нередко пользовался крылатыми выражениями. Ему особенно нравилось изречение, которое значится на фронтоне ратуши в Гааге, – в переводе оно звучит так: «В настоящем есть наше прошлое, а наше будущее мы должны создавать сегодня».

И, естественно, в «конструировании будущего» особая роль принадлежит науке и ученым. При каждом споре и в любой дискуссии он старался найти общее, не разногласия его волновали, а поиски совместных решений.

«Мы друг друга не понимаем, потому что просто иногда вкладываем разный смысл в одни и те же слова, – говорит Тамм, – но это не значит, что у нас не бывает расхождений. Но бывают случаи, когда у нас нет расхождений по существу, а есть непонимание друг друга. Нам надо действительно перейти к конкретным вещам, чтобы увидеть, есть ли конкретные расхождения. Я хотел сказать, что если мы действительно будем говорить о конкретных предложениях, то, может быть, окажется, что во многих случаях у нас нет расхождений там, где нам это кажется».

Не правда ли, странно такое слышать от теоретика?! Но тем не менее насколько актуально звучат сегодня эти слова? Если вылущить из обилия слов, обрушивающихся на нас с экранов телевизоров и со страниц газет, то очень быстро окажется, что конкретных дел нет, а значит, нет и смысла в дискуссиях и спорах.

Прислушайтесь к голосам великих! Они ведь и рождаются не только для того, чтобы поднять цивилизацию еще на одну ступеньку ввысь, но и чтобы стать совестью и честью того поколения, к которому принадлежат. И ведь всегда их пророчества сбываются! Сколь ни уничтожали современники своих гениев, сколь ни пытаются их принизить, а подчас и убить, но проходит время, и история обязательно восстанавливает справедливость, и потомки уже не помнят о хулителях, а преклоняются перед великими.

Может быть, эти мои слова звучат несколько патетически и возвышенно, но в них правда истории и правда жизни. А потому так больно видеть деградацию нашей науки, все меньше молодых талантливых людей приходят в нее, и тем самым и общество, и его представители лишаются высшего смысла жизни, который, как известно, состоит в познании законов Природы.

Для Тамма большая физика была любовью, страстью, смыслом жизни да и самой жизнью. Почему? Он сам об этом сказал весьма точно: «Трудно отразить всю увлекательность физических проблем. Помимо чисто интеллектуального наслаждения, научная работа связана с очень глубокими и разнообразными эмоциями. Здесь и настороженность следопыта-охотника, выслеживающего истину, и переживания альпиниста. Знакомясь с новыми научными идеями и исследованиями, нередко испытываешь те же ощущения, которые, как мне кажется, вызывает у подлинных ценителей музыка великих композиторов».

Значит, не только Пушкин, но и Чайковский, если бы жил в наши дни, тоже стал бы физиком?

Если гипотеза парадоксальна, то, как известно, она близка к реальности…

В горах Сванетии. Е. Лифшиц, Л. Ландау и И. Тамм. 30-е годы.

Любимый вид спорта – альпинизм. В горах Сванетии. 30-е годы.