Александр Лепехин - Туляки в боях за Отечество. Часть 1

Могилев организационно был готов к обороне еще с начала войны. И это не преувеличение. Географическое расположение города ничем не отличается, например, от расположения Витебска или Гомеля. Но почему отличился Могилев? В Могилеве бойцы МПВО прошли основательную подготовку и четко работали на протяжении всего периода обороны города, начиная с первого дня войны. После обеда 22 июня команда МПВО города была в сборе без объявления. Очевидно, на высоком уровне была организована в школах и учебных заведениях военная подготовка молодежи. В этом, безусловно, заслуга всех ветвей власти – партийной, комсомольской, советских органов власти, да и силовых структур. С введением военного положения вся полнота власти перешла к облвоенкому полковнику И.П. Воеводину, роль которого почему-то до сих пор ускользала от исследователей. Он имел опыт борьбы с басмачами, четко представлял характер войны, сразу приступил к накоплению оружия, боеприпасов, снаряжения. Так, в условиях неразберихи и паники, направил в Гомель машины и сумел привезти с местного химзавода 10 т горючей жидкости, организовал обследование всех армейских складов для сбора всего, что могло потребоваться для обороны. По городу собрали всю колючую проволоку, что дало возможность опоясать ею два ряда передовых позиций. На них находились устаревшие учебные танкетки, приспособленные в качестве неподвижных орудийных и пулеметных расчетов.

Сам город к вечеру 22 июня стал превращаться в военный лагерь. Горком комсомола смог вызвать 300 комсомольцев, и это – в солнечный воскресный день, когда многие отдыхали за пределами города, смог обеспечить их красными повязками и отправить в помощь милиции для охраны города. На первых порах опорой стали курсанты межкраевой школы НКГБ-НКВД, прибывающие с западных областей пограничники и милиция, а затем прибывшие в город курсанты и руководящий состав Минской и Гродненской школ милиции. 23 июня начали формироваться истребительные отряды для борьбы с диверсантами и борьбы с танками. Курсанты межкраевой школы были разбиты на сотни и с 25 июня уже были выведены за город (в том же Витебске формирование отрядов народного ополчения для обороны города началось 5–6 июля, а в Гомеле – с 9 июля). Были сформированы группы сотрудников-чекистов и милиции, которые направлялись в западные районы области для организации местных истребительных и партизанских отрядов.

Важное в том, что могилевчане сумели эвакуировать все промышленные предприятия, весь подвижной железнодорожный состав, в том числе и паровозы, которые подлежали ремонту. Могилев является единственном городом, где фашисты потерпели «предбоевое поражение». Сами немцы полагали, что с ходу займут Могилев, применив свою обычную тактику: через массированные бомбардировки по указанным целям и через панику, посеянную засланными паникерами и замаскировавшимися предателями, через действия парашютистов-диверсантов. Могилевчане своими силами сорвали коварные планы врага. Можно представить масштаб диверсионной войны, когда только по линии НКГБ было обезврежено более 900 диверсантов, а милицией – 150. Их было очень много, поэтому через некоторое время был отдан приказ о расстреле диверсантов и указателей целей (ракетчиков) на месте. Через город шли огромные потоки беженцев, немцы пытались использовать и этот канал для засылки диверсантов, но была налажена четкая работа милиции, когда при малейшем сомнении подозреваемых задерживали, не обращая внимания на чины и звания. Так, 29 июня группа диверсантов в форме НКВД проникла на улицы города, но тут же была обнаружена оперативными работниками, блокирована и уничтожена. Даже захваченные в плен немецкие летчики были одеты в форму советских бойцов, чтобы было легче затеряться среди местного населения. 19–22 июля НКГБ дважды в ночное время провел тотальную проверку всех жителей города, в ходе которых выявили большую группу диверсантов и ракетчиков. Тем самым локальные очаги панического настроения быстро локализовались и ликвидировались.

Первыми сбежали из города, оставив рабочие места, работники торговли и общепита (почему-то это картина типична для всех городов, в том числе и Москвы, когда там 19 октября 1941 года было объявлено осадное положение). Четко сработал горком комсомола, который бросил клич, и молодые люди, студенты учебных заведений стали за прилавки магазинов, стали работниками ресторанов и столовых, да так, что жители города не заметили перемен. В городе не возникало положения, когда мародеры и диверсанты «правили бал». Можно как-то понять такую ситуацию в Белостоке, но как можно было допустить ее в Минске 26 июня?