Анатолий Карпов - Жизнь и шахматы. Моя автобиография

– Расскажите нам, пожалуйста, о ситуации в Лаосе, – медленно тянет председатель и пытливо щурится, скрестив руки на груди.

– В Лаосе? – переспрашивает Спасский. Он, конечно, знает, где находится Лаос, но о том, что там сейчас какая-то особая ситуация, не имеет ни малейшего представления.

– Да-да, в Лаосе, – подтверждает старичок с облезлой бороденкой и нетерпеливо постукивает карандашом по красному сукну президиума.

– А почему я должен что-то знать о Лаосе? Я еду в совершенно другую страну.

– Каждый советский человек обязан знать о том, что сегодня происходит в Лаосе, – напыщенно брызжет слюной председатель. Он краснеет, пыжится и щурится еще больше, язвительно спрашивая: – Может быть, вы даже не в курсе, кто в СССР Председатель Совета Министров?

Надо отметить, что председателем был тогда Алексей Николаевич Косыгин и не знать этого Спасский, конечно, не мог. Взыграла в нем гордость, или обида, или желание позлить неприятных людишек, но ответил он, явно не подумав о последствиях:

– У меня не было необходимости с ним встречаться. Имею полное право не знать.

Конечно, после такого выпада ему не могли не завернуть характеристику, но в поездку все же выпустили, как и меня в Швецию в шестьдесят девятом году. Не выпустили бы – потеряли бы звание чемпиона мира среди юношей.

Возвращался я с чемпионата окрыленный, полный радужных планов и уверенный в том, что успех откроет мне двери к любым турнирам, расширит горизонты, подарит новые возможности, которые просто обязаны были посыпаться со всех сторон. Однако мой старший, более опытный товарищ и к тому времени тренер Семен Абрамович Фурман, наблюдая мое бескрайнее счастье, разливающееся по купе поезда, в котором мы возвращались из Стокгольма, не мог не спустить меня с небес на Землю.

– Представляешь, как поздравления польются рекой? – добродушно поинтересовался он.

– Но ведь польются же.

– Конечно, Толя! Тебя буду чествовать, хвалить, благодарить, желать дальнейших успехов и крепко жать руку, но серьезных турниров сразу никто тебе не предложит.

– Почему?

– Потому что турниры заранее расписаны почти на год вперед. Ты хочешь влезть перед претендентами и чемпионами СССР, но так не получится.

– А что же мне делать?

– Просить реальные вещи. В июле следующего года в Амстердаме стартует турнир с гроссмейстерской нормой. Просись туда, напирай на то, что можешь выполнить норму гроссмейстера. Я не уверен, что ты ее выполнишь сейчас наскоком, без подготовки. А так у нас будет время позаниматься, подготовиться. Тебе надо собраться, а не скакать стрекозой чемпионства с турнира на турнир.

Я немного приуныл, но не мог не признать правоты тренера. Звание гроссмейстера в Советском Союзе да и во всем мире было исключительно престижным. Оно давало настоящую путевку в жизнь. Если мастера спорта международного класса могли рассчитывать только на международные турниры внутри страны, то гроссмейстеры выезжали за границу. Титул этот был очень желанным, и получить его раньше было отнюдь нелегко. Ситуация с весомостью этого звания изменилась стараниями Макса Эйве. Конечно, все, что он делал в шахматах, исключительно из лучших побуждений. И был необыкновенно уважаем на своем посту президента ФИДЕ, однако некоторые его реформы возымели не самые лучшие последствия. Так, желая развить популярность шахмат во всем мире и увеличить количество стран – членов Международной федерации, – Эйве объявил о том, что каждая страна обязательно должна иметь своего гроссмейстера. До этого времени ФИДЕ насчитывала семьдесят девять стран. В основном гроссмейстерами были европейцы, американцы и только один филиппинец. В Австралии, Индии и Китае гроссмейстеры появились гораздо позже. Хотя, конечно, следует помнить о том, что первым азиатским гроссмейстером стал Александр Зайцев из Владивостока. Сегодня ФИДЕ насчитывает сто восемьдесят одну страну, и меня на самом деле очень сильно удивляет, как Эйве, будучи сильным ученым-математиком, не мог не предвидеть, каким образом повлияет на Федерацию беспорядочное увеличение числа ее членов. Следовало бы в этом случае для принятия особо важных решений организовать внутри Федерации комитет, подобный Совету Безопасности ООН. Но ничего подобного не случилось. Важные вопросы выносятся на всеобщее голосование, и каждая страна – член Федерации имеет один голос, независимо от своего веса в шахматном мире.

Кроме этого Эйве внес еще одно очень важное изменение. Объявив о том, что каждой стране необходимо получить своего гроссмейстера, он не пошел путем подъема уровня шахмат в странах, гроссмейстеров не имеющих, а снизил норму, которую нужно было выполнить, чтобы это звание получить.