Петр Федосов - Жизнь М. Н. Муравьева (1796–1866). Факты, гипотезы, мифы

Ситуация изменилась только после того, как российская историческая наука была освобождена от идеологических императивов и политических запретов. В начале нулевых М. Д. Долбилов в ряде статей, опираясь на обширный архивный материал, глубоко и непредвзято проанализировал различные периоды деятельности Муравьева [3] См. статьи М. Д. Долбилова: Конструирование образов мятежа: политика М. Н. Муравьева в Литовско-Белорусском крае в 1863–1865 гг. как объект историко-антропологического анализа // Actio Nova 2000: сб. науч. ст. / отв. ред. А. И. Филюшкин. М.: Глобус, 2000. С. 338–408; Консервативная программа М. Н. Муравьева в реформаторском аспекте // современность: мат-лы международ. науч.-практ. конф. М.: РОССПЭН, 2001; Культурная идиома возрождения России как фактор имперской политики в Северо-Западном крае в 1863–1865 гг. // Ab Imperio. Казань, 2001. № 1–2; М. Н. Муравьев и освобождение крестьян: проблема консервативно-бюрократического реформаторства // Отечественная история. 2002. № 6. С. 67–90; «…Считал себя обязанным в сем участвовать». Почему М. Н. Муравьев не отрекся от «Союза благоденствия» // Декабристы: актуальные проблемы и новые подходы. М.: РГГУ, 2008. С. 195–215. . В 2007 году появилось диссертационное исследование С. В. Ананьева, с объективистских позиций освещающее политическую биографию Михаила Николаевича в целом [4] Ананьев С. В. М. Н. Муравьев-Виленский: политическая биография: дис. … канд. ист. наук. Саратов: Саратов. гос. тех. ун-т, 2007. . В 2008 году были переизданы записки Муравьева с приложением выдержек из мемуаров его современников. Составитель сборника и автор предисловия К. В. Петров завершает подготовленную им развернутую биографическую справку призывом отказаться от оценки Муравьева только как «вешателя» [5] «Готов собою жертвовать…»: Записки графа Михаила Николаевича Муравьева об управлении Северо-Западным краем и об усмирении в нем мятежа. 1863–1866 гг. / сост., вступ. ст., коммент. К. В. Петрова. М.: Пашков Дом, 2008. . В 2014 году Институт русского мира издал сборник воспоминаний современников о нем, включив в этот сборник в основном записки деятелей, симпатизировавших Муравьеву и его политике [6] Воспоминания современников о Михаиле Муравьеве, графе Виленском / сост., предисл. и коммент. С. В. Лебедева; отв. ред. О. А. Платонов. М.: Ин-т рус. цивилизации, 2014. (Русская биографическая серия). . Наконец, в 2015 году Институт российской истории выпустил в свет монографию Э. П. Федосовой «Жизнь на службе империи», посвященную главным образом работе Михаила Николаевича в Северо-Западном крае [7] Федосова Э. П. Граф М. Н. Муравьев-Виленский (1796–1866): Жизнь на службе империи / Ин-т рос. истории РАН. М.: Изд. центр ИРИ РАН, 2015. . (Мне Эльмира Петровна Федосова не родственница, а однофамилица. – П. Ф. )

Задача историка, изучающего тот или иной период прошлого, по простому, но емкому определению классика немецкой историографии Леопольда фон Ранке, состоит в том, чтобы узнать из документов и других письменных источников и описать для других «wie es eigentlich gewesen» («как это собственно было»). То есть как действовали люди, поступки которых в совокупности и составляют историческое событие. М. Н. Муравьеву выпало поучаствовать во многих важнейших событиях и свершениях отечественной истории 20–60-х годов позапрошлого века, причем во многих из них он играл заметную, порой даже определяющую роль. Понять, как, собственно, происходили эти события, без учета роли Муравьева невозможно. Да и сама эта роль, действия и мотивы Муравьева в разных исторических ситуациях, его эволюция как личности и как политика нуждаются в дальнейшем осмыслении. Многие периоды его жизни до сих пор едва затронуты исследованиями. Многие документы, хранящиеся в центральных, ведомственных и региональных архивах, не изучены.

Исторической науке в принципе не дано с исчерпывающей полнотой ответить на сформулированный Ранке простой вопрос. И дело не только в неполноте и неизбежной внутренней противоречивости источниковой базы, но и в многообразии действующих лиц и групп, скрытости и малодоступности для анализа истинных мотивов их действий. В зависимости от интересов и точки зрения наблюдателей и участников их свидетельства об одних и тех же событиях различаются. Порой весьма существенно, а иногда и диаметрально противоположным образом. Что же касается истинных мотивов исторических персонажей, то о них историк может только догадываться с той или иной степенью вероятности. Поэтому даже в тех заключениях, которые делаются на этот счет на основании, казалось бы, неоспоримых фактов, всегда и неизбежно присутствует какая-то доля гипотетичности.