Анатолий Бородин - Петр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус

Российские либералы: кадеты и октябристы. М., 1996. С. 260.

Кризис самодержавия в России. 1895–1917. Л., 1984. С. 292.

Гос. совет. Ст. отчеты. 1911–1912 годы. Сессия седьмая. СПб., 1912. Стб. 1332.

«Прекрасная, краткая и сильная речь», – отозвался об этом выступлении П. Н. Дурново другой правый деятель (Дневник С. Д. Шереметева // Д. 5054. Л. 42).

Ковалевский М. М . Указ. соч. С. 405.

Conditio sine qua non – необходимое условие ( лат .).

Цит. по: Волков Владислав. Кадет Вернадский // Нева. 1992. № 11. С. 309–310, 317.

Недостаток у российской интеллигенции второй половины XIX – начала XX вв. «чувства государственности» и недоверие ее к началу национальному отмечали многие, в том числе П. Б. Струве. Дело, пожалуй, не в этом или – не только в этом: российская интеллигенция в массе своей, действительно, и «забывала» и «не понимала», и чувства государственности у нее не доставало, и было недоверие к национальному началу, но вожди либерализма не могли не понимать, что тезис о «приоритете прав человека» – тезис «ошибочный, нереалистический и противоречащий природе права и государства» (см.: Мартышин О. В. Идейно-политические основы современной российской государственности // Государство и право. 2006. № 10). Тогда, как и теперь, в начале XXI века, этот «ложный и общественно опасный» тезис сознательно внедрялся в общественное сознание ради разрушения национального государства и захвата власти.

Новое время. 1915. 13 сент.

«Я разумею под чувством государственности, – писал П. Б. Струве, – и элемент подсознательный: ощущение мощи государства как некой непререкаемой ценности, какую можно и должно любить, не рассуждая и даже не задумываясь, и элемент сознательный: признание государства как творческой культурной силы, стоящей принципиально вне классов и над классами» (Родина. 1994. № 6. С. 68).

Цит. по: Смагина С. М . Петр Бернгардович Струве в эмиграции: либерал-консерватор или консерватор-либерал? // Консерватизм в России и мире: в 3-х ч. Воронеж, 2004. Ч. II. С. 240.

См.: Из дневника Льва Тихомирова // Красный архив. 1935. № 5 (72). С. 129–130; Джунковский В. Ф. Воспоминания . Т. I. М., 1997. С. 95.

Любимов Д. Н. События и люди (1902–1906) // РГАЛИ. Ф. 1447. Оп. 1. Д. 39. Л. 453.

По Н. М. Карамзину, любовь к Отечеству проходит в своем развитии три стадии: физическую, когда человек научается любить близких и место, где родился; моральную, когда осознает свою национальность и познает историю своего народа, и политическую, когда формируется потребность служить Отечеству и приумножать его славу ( Карамзин Н. М . О любви к Отечеству и народной гордости). Так, у А. С. Пушкина, при выходе его из Лицея, это чувство достигло высшей стадии: «Великим быть желаю. Люблю России честь. Я много обещаю. Исполню ли – Бог весть».

«Именно Герцен с русской стороны, – справедливо заметил П. Б. Струве, – есть все-таки один из творцов злобной и ложной легенды об исторической России, в течение десятилетий отравлявшей сознание русской интеллигенции и, быть может, более чем что-либо другое, повинной в великом несчастии и позоре русской революции» ( Струве П. Б . Дневник политика /1925–1935/. М.; Париж, 2004. С. 347).

Толстой И. И . Дневник в двух томах. Т. II. 1910–1916. СПб., 2010. С. 809.

См.: Пайпс Ричард. Струве: правый либерал. 1905–1944. Т. 2. М., 2001. С. 493.

Любимов Д. Н. Указ. соч. Л. 529.

«Слова эти, – замечает Д. Н. Любимов, – оказались пророческими. По напечатанным в 1925 году большевиками сведениям в советских местах заключения (5715 мест) томилось свыше миллиона человек, причем число чисто уголовных не превышало двадцати процентов» (Там же).

Там же. Л. 460; Любимов Дм. На рубеже 1905–1906 гг. События и люди. По личным воспоминаниям и документам. IV // Возрождение. 1934. 17 июня. № 3301. С. 5. Разговор был в конце ноября 1905 г. на квартире Дурново.

Рим под управлением развратных предшественников Сикста V оказался в пучине произвола, беззакония, грабежей, убийств, насилий. В первые же дни своего понтификата Сикст V превратился из скромного монаха-отшельника в грозного правителя, жестоко преследующего нарушающих закон и творящих произвол, выставляя на площади отрубленные головы разбойников и бандитов. Нормальная жизнь города скоро была восстановлена.