Миклош Хорти - Жизнь для Венгрии. Адмирал Миклош Хорти. Мемуары. 1920—1944

Здесь его величество был более свободен от условностей придворной жизни. После утренней верховой прогулки он завтракал, затем работал с документами и принимал посетителей. После прогулки в саду в половине третьего ему подавали обед, на котором присутствовали две его дочери: эрцгерцогиня Гизела с мужем принцем Баварским Леопольдом и их двумя детьми и эрцгерцогиня Мария Валери с мужем эрцгерцогом Францем Сальватором. На обеде также присутствовали граф Паар и дежурный адъютант. Если погода позволяла, то обычно во второй половине дня его величество катался на пони в заповеднике, иногда доезжая до охотничьего укрытия, расположенного вблизи логовища оленя. Император, несмотря на свой возраст, был опытным охотником и прекрасным стрелком. Я предложил использовать новейшие оптические средства наблюдения для лучшего обнаружения дичи, но это было напрасно. Его величество терпеть не мог всех этих новомодных устройств; он был столь консервативен, что остался верен своему старому карабину, предпочитая его современным ружьям.

На протяжении столетий императоры имели право охоты во всех государственных лесах Австрии. В каждой области назначался главный егерь или начальник охоты, который организовывал охоту согласно старым традициям. Мне рассказывали, что загонщики передавали право гнать дичь по одним и тем же охотничьим угодьям от отцов детям. Хотя в горной местности один загонщик, как правило, идет по верху хребта, а другой – внизу в долине, все они выходят из леса, вытянувшись в одну линию.

Несмотря на мой опыт охотника, я должен был многому научиться, пусть даже речь шла об охотничьем жаргоне. Специальными словами обозначали оленьи глаза, ноги, уши. Используя неверное выражение, вы становились предметом насмешек. Мы всегда отправлялись на охоту в местных костюмах – в кожаных шортах например. Я должен был привыкнуть появляться за обеденным столом перед герцогиней с голыми коленями, хотя и знал, что возражений не будет.

В Бад-Ишле мы в основном охотились на серн. Его величество, чье зрение было великолепным, часто первым замечал серну, стоявшую в отдалении на скале. У меня, моряка, зрение было не хуже. Я упоминаю об этом, только чтобы рассказать об одной приключившейся с нами истории. Однажды мы ехали с его величеством в экипаже по незнакомой дороге, которая вела к дворцу эрцгерцога Райнера. Мы проехали мимо большого строившегося здания, находившегося от нас на большом расстоянии.

– Интересно, что это за строение? – поинтересовался император.

Я ответил, что это новое здание муниципального торгового училища.

– Откуда вам это известно? – спросил он.

– Это написано на вывеске, прикрепленной к решетке балкона, – ответил я.

Его величество попросил извозчика подъехать поближе, чтобы прочитать надпись. Затем он приказал двигаться дальше.

– Ну и зрение у вас, – сказал он мне.

Я почувствовал сожаление, что так поступил. Мне не хотелось, даже в самом малом, превзойти его.

Охотиться на серн в Бад-Ишле мы обычно отправлялись ранним утром дважды в неделю. Мы ехали к месту охоты в экипаже, запряженном двумя великолепными липицианскими лошадьми. Затем мы пересаживались на пони, чтобы добраться до охотничьего укрытия. В течение сотен лет велся учет подстреленной дичи для каждого из них. Было укрытие номер 1, предназначенное для императора; и отдельные – для гостей, в соответствии с их общественным статусом.

Большинство диких животных, если их вспугнуть, будут бежать, пока не найдут для себя убежища. Что касается серн, то никогда не знаешь, как они себя поведут. Поэтому важно правильно определить момент для выстрела. Его величество предпочитал стрелять в них, когда они бросались бежать от погони. Когда охота заканчивалась, он начинал расспрашивать ее участников, какие звери им повстречались и скольких удалось застрелить. Горе было тому, кто путался в ответе.

Во время одной из таких охот граф Паар услышал выстрел, сделанный из соседнего укрытия; он догадался, что стрелял эрцгерцог Тосканский. Перед ним на расстоянии ста метров возвышался гребень холма; прошло несколько минут, и над ним появилась голова серны и сразу же исчезла. Граф Паар подумал, что это самец, и выстрелил. Почти сразу же выстрелил эрцгерцог, и вновь возникла голова серны почти на том же месте, и снова граф Паар нажал на спусковой крючок. Все повторилось и на третий раз. Граф Паар понятия не имел, в кого он попал, да и попал ли, он был в этом не уверен. Егерь, приставленный к нему, предложил пойти и посмотреть. Конечно, существовало правило, которое строжайше запрещало покидать укрытие, но любопытство взяло верх. Егерь вернулся, крайне расстроенный, и сообщил: «Три детеныша, ваше Превосходительство».