Ольга Елисеева - Дашкова

Глотками воздуха можно назвать статьи английского историка Э. Кросса (Британские отзывы о личности и карьере Е.Р. Дашковой // Екатерина Дашкова. Исследования и материалы. СПб., 1996. С. 23–40; Павел Дашков: новые и малоизвестные британские страницы биографии // Е.Р. Дашкова. Портрет в контексте истории. М., 2004. С. 22–25). Приводя множество различных суждений о неоднозначной личности княгини, автор не сглаживает их, а, напротив, показывает живого человека глазами других живых, неидеальных людей. Некоторые поступки княгини, например, изгнание гувернера Ж.Ф. Эрмана настолько отлично от принятого образа, что трудно избавиться от желания увидеть реальную Дашкову.

В письме к миссис Гамильтон княгиня признавала за собой «гений» в музыке. Она действительно была одаренной музыкальной личностью, прекрасно пела и делала вполне профессиональные высказывания о музыкальных спектаклях и придворных концертах. Отношению Е.Р. Дашковой к музыке посвящена книга М.П. Пряшниковой (Е.Р. Дашкова и музыка. М., 2001), автор которой много лет в статьях собирал материал, характеризующий музыкальные интересы княгини. Пряшниковой проанализированы музыкальный альбом Дашковой, рассмотрены ее знакомства с композиторами и исполнителями, любовь к русской песне, а также охарактеризованы сходные увлечения сестре Уилмот. Приведены некоторые, ранее неизвестные, письма ирландок. Книга позволяет сделать вывод о том, что Дашкова сочетала европейские и национальные музыкальные вкусы. А вот ее гостьи при заметном интересе к новому обнаруживали и протестантскую узость мышления, и национальные предрассудки, и личную корысть.

Бросается в глаза, что именно так шесть десятилетий спустя поступит Николай I, отправив своего сына великого князя Александра (будущего Александра II) в путешествие по России и даровав ему право ходатайствовать о несчастных, в том числе и о декабристах.

Память об этой встрече была сохранена своеобразным способом. До сих пор в загородной резиденции Шенбрунн в огромном Зале церемоний можно видеть цикл монументальных полотен Мартина ван Мейтенса, посвященных свадьбе Иосифа II и Изабеллы Пармской. Картины создавались в 1760–1765 гг., а позднее в них вносились кое-какие дополнения. Так, после выступления в Вене чудо-ребенка Моцарта, которого Мария Терезия даже держала на руках и осыпала поцелуями, было решено запечатлеть малыша и его покровителя архиепископа Колоредо на картине «Вечерний концерт в Бальном зале» («Серенада в Редутских залах»). Для этого часть не слишком важных гостей затерли, а на их место вписали священника и маленького Вольфганга Амадея. Любопытно, что по левую руку от Моцарта, через три фигуры, у самого края картины, показана дама, точно сошедшая с гравюры Г.И. Скородумова 1777 г. Ее прическа и одежда не соответствуют моменту. Волосы зачесаны выше, чем у других женщин, а вместо открытого придворного платья с декольте и кружевной накидкой, которыми щеголяют знатные гостьи, – меховая душегрейка. Подчеркнем, это единственная женщина в мехах во всем зале. На голове у дамы газовая наколка, восходящая к чепцу на миниатюре О’Хамфри 1770 г. или портрету Д. Гарднера 1776–1780 гг. из собрания Уилтон-хауса. Вероятно, маленький Моцарт – не единственный, кого, по желанию августейших заказчиков, вписали на картину.

Фундаментальный труд о Дашковой – директоре Академии наук принадлежит петербургской исследовательнице Г. И. Смагиной (Сподвижница Великой Екатерины. СПб., 2006). На сегодняшний день Смагина является лучшим знатоком документального наследия княгини. Ей принадлежит подбор материалов и их комментирование в объемном сборнике (Е.Р. Дашкова. О смысле слова «воспитание». Сочинения, письма, документы. М., 2001), дающем читателю богатый корпус источников. Не скрывая конфликтов и сложностей в работе Дашковой, она, тем не менее, поддерживает вывод Я. К. Грота: «Потомство должно отдать ей справедливость в том, что она, не смотря на некоторую шероховатость своего характера, на излишнее честолюбие и тщеславие, прошла свой блестящий путь честно».

Богатый материал о семейной драме Дашковой собрала Е.Н. Фирсова (Дети и воспитанники Е.Р. Дашковой // Е.Р. Дашкова и XVIII век. М., 2010. С. 151–204). Она приходит к выводу о положительном результате воспитательных усилий княгини. Что, по ее убеждению, не вступает в противоречие с дальнейшей судьбой Павла и Анастасии.