Аделина Вязова - Через тернии к звёздам

Когда я пошла в первый класс, родители построили новый дом, огромный по сравнению с первым. Детская комната находилась на втором этаже. С трех сторон комнату окружала веранда, а сверху — чердак. Два окна и одна дверь из комнаты выходили на веранду, где по ночам было совсем темно. Зимой в ветреную погоду на чердаке шелестели обрывки полиэтиленовой пленки. По ночам эти звуки очень пугали.

Я помню, как смотрела на лестницу, ведущую с первого этажа наверх, в темноту детской комнаты, и мне было страшно, что надо подняться туда по лестнице, чтобы включить свет. На веранду в ночное время я даже выйти боялась. Там никогда не было электрического света и по ночам всегда было темно.

Иногда я просыпалась ночью в своей комнате и вглядывалась во тьму. Все предметы казались какими-то необычными, были похожи на каких-то загадочных существ или незнакомых, застывших в неподвижности людей.

Когда я немного подросла, летом, в жару, мы, дети, иногда спали на веранде, смотрели на рассвет, болтали и грызли семечки, почувствовав, что родители нас не могут услышать и можно немного посвоевольничать. В такие моменты мне не было страшно находиться на этой темной веранде.

Я очень хотела ходить в школу, потому что мне не нравилось спать во время тихого часа в садике. Бабушка научила меня писать и читать еще в дошкольном возрасте. Я была хорошо подготовлена, но время обучения в начальной школе вспоминаю с содроганием.

На первом уроке учительница нас спросила: «Кто умеет читать?» Таких в классе оказалось только двое: я и мальчик Андрей. Учительница попросила почитать вслух. Я начала читать. Букварь оказался на чувашском языке, а я училась читать по русскому букварю. Так что получилось не очень хорошо. И тогда, вместо того чтобы похвалить, учительница произнесла: «Дети, как вы думаете, кто прочитал лучше?» А потом сама же и ответила: «Конечно же, Андрей прочитал лучше». Примерно в таком же духе прошла учеба в моем первом классе. Первая учительница, Тамара Алексеевна, меня за что-то невзлюбила. Как бы я ни старалась, я никак не могла получить вожделенную звездочку, которую вклеивали в специальную тетрадь за хорошую работу. Учительница меня просто не замечала, а я приходила домой и плакала. После того как обучение в первом классе закончилось, она ушла в декретный отпуск. И слава богу.

Вторая учительница, Ольга Михайловна, была властной и строгой. Я ее боялась. Один раз она, кажется, порвала мою тетрадь только за то, что я написала «Классная работа» и оставила при этом всего одну пустую строчку после предыдущего упражнения, а не две, как полагалось.

При этом Ольга Михайловна считала меня очень умной и начитанной и давала мне какие-то особые задания. Я лучше всех знала ответы на все вопросы, когда проводились викторины. В этом мне не было равных.

Уроки я все время делала самостоятельно, родители в учебу почти не вмешивались.

Я не любила математику. Помню, во втором или третьем классе у нас были какие-то книжечки для самостоятельной работы. Надо было постоянно понемногу выполнять задания, а потом учительница должна была собрать тетради для проверки. Я задачки из книжки не решала и откладывала все на потом. Однажды на переменке я ляпнула, что решила четырнадцать страниц. Потом мне было стыдно признаться, что я даже не начинала выполнять задания. Когда я пришла домой, рассказала все папе, и мы вместе решили за один вечер задачки на тринадцати страницах. На большее у меня просто не хватило сил. После этого папа говорил, что я настырная и добьюсь того, что мне надо, во что бы то ни стало.

Примерно в это же время все девочки в классе ополчились против меня, категорически не хотели со мной дружить, обзывали «красоточкой» или «фифочкой» (если перевести с чувашского) и делали гадости, хотя я ни одной из них не сделала ничего плохого. Читая сказку «Гадкий утенок» уже во взрослом возрасте, я не раз ловила себя на мысли, что птичий двор из этой сказки — это в точности моя начальная школа. Я молча терпела все, потому что, во-первых, я была из семьи педагогов, а во-вторых, не имела права позорить свою фамилию.

В один из дней мы пошли обедать с классом. Нас было всего тринадцать человек. Девочек было больше, а мальчиков меньше. Работники столовой нам накрывали два столика. Естественно, девочки хотели сидеть с девочками, а мальчики — с мальчиками. Девочки из класса решили мне сделать очередную гадость и сели так, чтобы мне не хватило места за их столиком. Мне не хотелось сидеть с мальчиками, а девочки именно этого и добивались. Я переставила свою тарелку и стакан на столик, где сидели девочки, принесла еще один стул и начала обедать. Девочки шипели, как гусыни, все время обзывались и никак не унимались. Это было совершенно невыносимо, и я толкнула руку одной девочки, которая сидела рядом со мной и как раз подняла стакан с чаем.