Карл Гейкинг - Дни императора Павла. Записки курляндского дворянина

Исполнение плана было назначено в ночь с четверга на пятницу. Но когда Пален явился с рапортом в понедельник, император сказал ему сердитым тоном:

— Есть у вас что-нибудь новое?

— Нет, Ваше Величество.

— В таком случае, я должен вам сказать, что что-то затевается.

Уткнувшись в бумаги, которые он держал в руках [13], Пален постарался овладеть собою и сказал с улыбкой:

— Если что-нибудь затевается, то я должен быть об этом осведомлен. Я должен сам быть при этом. Таким образом, Ваше Величество, можете быть покойны. Уполномочьте только меня арестовывать в случае необходимости всякого, кто бы он ни был.

— Конечно, я даю вам это полномочие, хотя бы то был кто-нибудь из великих князей или даже сама императрица.

— Соблаговолите, Ваше Величество, дать мне о том письменный приказ. Я уже выследил кое-что, о чем буду завтра иметь возможность представить Вашему Величеству положительные известия.

Император написал указ и Пален, не смотря на свое сильнейшее волнение, вышел с неподвижным, словно металлическим лицом. Тотчас же уведомил он заговорщиков, что не должно терять ни одной минуты.

После того, как заговорщики овладеют Павлом, граф Зубов взял на себя объявить ему о необходимости отречься от престола, прочесть самый акт отречения и заставить Павла подписать его.

12 марта император поужинал в самом спокойном и веселом настроении. На ужине присутствовала и графиня Пален. По всей вероятности, она не знала о заговоре или же думала, что он будет приведен в исполнение не так скоро. Во время ужина Павел сказал:

— Мне снилось, будто у меня кривой рот, говорят, это дурное предзнаменование.

— Когда Ваше Величество проснулись, рот оказался на месте, — с улыбкой заметил Нарышкин [14].

Император засмеялся и разговор перешел на другие предметы.

В 10 часов государь по обыкновению удалялся к себе. В половине двенадцатого проходивший вдоль Летнего сада гвардейский батальон спугнул стаю ворон, которые взлетели с громким криком. Солдаты оробели и стали отказываться идти дальше. «Как, — вскричал тогда Уваров, — русские гренадеры, которые не боятся пушек, вдруг испугались ворон? Вперед! Дело идет о нашем государе!»

Эти двусмысленные слова сломили сопротивление солдат и они, ворча про себя, пошли за своими офицерами.

Другой отряд заговорщиков поднялся по маленькой лестнице в тот момент, когда Пален вышел на двор, где уже были выстроены два батальона гвардии. Он отослал гатчинца-офицера, приказав ему, в качестве генерал-губернатора, взять с собой двенадцать человек и арестовать Обольянинова, а двенадцать других послать к дому Нарышкина. Словом, он не переставал занимать караул исполнением разных мнимых приказов, не давая ей заметить событий, которые разыгрывались наверху.

Заговорщики [15]сначала запутались было в лабиринте дворцовых коридоров. Но Уваров, которому было известно расположение дворца, собрал их вокруг себя и повел через зал кавалергардов, которых Пален за несколько дней во этого ухитрился поместит подальше от спальни государя. Здесь его охраняли только два лейб-гусара, стоявшие у двери в спальню. Увидев, что Зубовы в сопровождении заговорщиков явились не в урочное время, они преградили им путь, хотя дежурный адъютант и объявил им, что они являются по специальному приказанию. «Не пропущу», закричал довольно громко один из гусар и стал грозить саблей. Человек 5–6 бросились на гусара. Тот был убит, его товарища убедили, что всякое сопротивление бесполезно.

Шум разбудил императора. Он встал в одной рубашке и не имея времени открыть дверь, ведущую к императрице, спрятался за ширмы. Вломившись, заговорщики бросились к постели и к ужасу своему не нашли там никого. Они кинулись обратно к двери и тут увидали Павла.

— Как, — яростно закричал он князю Зубову. — Разве я вернул тебя из ссылки для того, чтобы ты меня убил?

Зубов начал читать акт отречения. Тогда выступил Беннигсен.

— Ваше Величество больше не можете управлять двадцатью миллионами людей. Они делают вас несчастным. Остается, следовательно, только подписать акт вашего отречения от престола.

Кипя от гнева, император ответил отказом.

— Ты поступил со мною, как тиран, — вскричал тогда князь Яшвиль, — смерть тебе! — При этих словах на императора посыпались удары. Он был ранен в плечо, в голову. Затем заговорщики схватывают его шарф… лежавший около кровати и не смотря на отчаянное сопротивление… перо вываливается у меня из рук…