Георгий Хетагуров - Исполнение долга

Из-под шерсти легко выскользнул человек средних лет и вместе с дядей торопливо пошел в дом. Он явно не хотел, чтобы его заметили. Но я был рядом. Увидев меня, отец сердито прикрикнул:

— Ты чего здесь вертишься?! Выпрягай волов и веди во двор.

До глубокой ночи трое мужчин разговаривали в комнате для гостей. А на рассвете дядя и гость уехали в сторону Алагира.

Каково же было мое удивление, когда я позже узнал, что ночевавший у нас Гино это — Г. Бараков, командующий всеми партизанскими отрядами Северной Осетии! Под его руководством красные партизаны разгромили в Алагире белогвардейский батальон.

Гражданская война пришла и к нам в горы. Совсем рядом с нашим селением действовал партизанский отряд численностью до 150 человек. Говорили, что он прикрывает от белоказаков Кассарское ущелье. В составе этого отряда находился мой дядя Дзате Беслекоев. Вскоре ему удалось уговорить моих родителей отпустить в отряд и меня. Так я стал красным партизаном.

Шесть месяцев партизаны держали оборону в ущелье. Старшие — в большинстве бывшие солдаты — несли боевую службу, а мы, подростки, занимались главным образом обеспечением отряда продуктами питания: охотились на диких коз и туров. С хлебом было трудновато, зато мяса вдоволь.

Весной, когда Закинский перевал очистился от снега, к нам подошел из Южной Осетии крупный отряд бывших керменистов [1] Так назывались члены революционно-демократической организации крестьянской бедноты «Кермен», возникшей в Северной Осетии летом 1917 года. По всем вопросам революции керменисты выступали с большевиками. Сформированные керменистами боевые крестьянские отряды боролись с контрреволюцией в Осетии и на Тереке. В апреле 1918 года «Кермен» слилась с большевистской партией. С. М. Киров в 1920 году характеризовал «Кермен» как большевистскую партию, только приспособленную к осетинским условиям. — Прим. ред . во главе с коммунистами М. Санакоевым и А. Джатиевым. Присоединились еще и заромакские партизаны. Общая численность партизан достигла здесь 1500 штыков и сабель.

Из Кассарского ущелья наш объединенный отряд двинулся на Мизури, Алагир и далее к Владикавказу, где началось переформирование осетинских партизанских отрядов в Южно-Осетинскую стрелковую бригаду. Меня зачислили бойцом во 2-й Кавказский стрелковый полк. Так с 1 января 1920 года началась моя служба в Красной Армии. К тому времени мне еще не исполнилось 17 лет.

В начале 1921 года Южно-Осетинская бригада вместе с другими советскими частями выступила против контрреволюционных сил Грузии. Из состава 2-го Кавказского стрелкового полка выделился отряд во главе с Т. Бекузаровым. Ему предстояло действовать в районе Минеральных Вод, а затем в Пятигорске. Выполнив свою боевую задачу, отряд влился в 294-й стрелковый полк 33-й стрелковой дивизии. Мы прочесывали леса, ликвидировали белогвардейские банды в районе Кисловодска, в станицах Кумсколомская, Михайловская, Бургустанская, в ауле Абукова.

Мне особенно памятен бой за станицу Бургустанская. Наша рота, преследуя белобандитов, двигалась короткими перебежками через скошенное поле к низкорослому леску. И вдруг я провалился в глубокую яму, замаскированную соломой. В яме была обмолоченная пшеница. Попытался выбраться — не получилось: зерно засасывало ноги. Мелькнула страшная мысль: «Пропал — наши уйдут, а хозяева пшеницы, казаки, тут же обнаружат меня и прибьют». Стал звать на помощь, но никто не откликнулся. И когда я уже затаился в отчаянии, вверху показалось широкое лицо со вздернутым носом. То был красноармеец из нашей же роты, только из другого взвода. Заглянув в яму, он зло сверкнул глазами:

— Ты чего здесь прячешься?

— Да провалился я. Помоги выбраться.

— Нет уж, сиди! — крикнул боец и убежал.

Через некоторое время появился командир роты Андреев. Меня вытащили из ямы.

— Молодец! — неожиданно похвалил командир. — Какой клад нашел!

350 мешков отборной пшеницы выгребли мы потом из этого потайного кулацкого склада. Нечаянно я стал героем события, о котором долго говорили в полку. Сразу же после этого командир роты В. С. Андреев назначил меня своим ординарцем.

— Хороший ты хлопчик, только вот плохо говоришь по-русски, — сокрушался он. — Придется заняться твоим образованием.

И от слов перешел к делу, причем занятия русским языком умело сочетал с моим политическим просвещением. Бывало, принесу ему в обед котелок каши и тут же слышу:

— А ну доставай тетрадь.