Максим Горохов - Творить по-русски. Пять жизней Александра Лапина

Об этой первой (и во многом роковой) любви еще предстоит рассказать. А пока послушаем одноклассников юного Александра, приехавших в родную станицу на встречу выпускников через 50 лет после окончания школы.

– В школе Санька был человек непростой, неоднозначный. Но начитанный, больше нас знал. В том числе – запрещенные по тем временам книжки, – вспоминает Станислав Подколодный. – Всегда читали мы по ролям. Учитель литературы Марина Максимовна его вызывала читать нам отрывки, стихотворения, чтобы понятно было, не бу-бу-бу. Литература – прям его. Он и пошел по этой стезе. Не видел я его 50 лет. Был в Москве, может, лет 15–20 назад, давали мне его номер телефона, но он оказался где-то на выезде. А вот сейчас увидел – в жизни бы не узнал. Хотя и тогда он высокий, здоровый был.

Еще один одноклассник Николай Данилов добавляет:

– С ним я учился с пятого по десятый класс. Он был всегда спокойным, нормальным парнем. Безусловно, много читал, изучал историю дополнительно. Когда выходил и говорил по школьному предмету, особенно по истории, весь класс рты разевал – слушал, как он рассказывал. Лапин мечтал стать морским офицером, а я – офицером по связи. По-моему, ни у него, ни у меня это не получилось. Александр глубоко порядочный, уверенный в себе. Никогда не показывал себя свысока. В общем, достойный человек.

Людмила Принь также делится своими впечатлениями:

– Саша Лапин у нас всегда отличался своим мышлением, умом. Он очень любил литературу и историю. Проходим по истории параграф, а он уже все это изучил в младших классах. Своими вопросами даже ставил в неловкое положение учителя. Любил рисовать спартанские сражения. То же самое по литературе – наперед знал всю программу, которую мы проходим. Читал много всегда, поэтому у него была масса вопросов. Ему разрешалось абсолютно все, он был со своими заворотами. Вот кто-то отвечает по истории – мог ходить по классу, мог на батарею сесть под окном, указку взять. Помню, и потом он был своеобразный, делал себя сам.

Когда-то мечтал быть подводником, морские бои тоже рисовал. А потом понял, что это не его. Сказал: «Я никогда не смогу подчиняться». Он же вольный парень. В десятом классе написал стихотворение:

Но время неумолимо приближало вчерашних подростков к моменту выбора, который определит дальнейшую жизнь. В 17 лет Лапин уже мечтает вырваться из Янтарного любой ценой. И боится, что так и останется в деревне – пить под забором.

А куда податься простому сельскому парню? Подсказать было некому. Отец с его четырьмя классами школы приводил в пример соседского сына: «Смотри, Васька уже в цеху работает. Детали на станке точит. Мужики его уважают – выпивают вместе после работы». Иди, мол, и ты в слесари. Примерно как дед Трофим говорил матери Александра о преимуществах выпаса гусей перед получением образования. Чтобы не повторить ее путь, нужно было куда-то поступать. В итоге парень записался в Севастопольское высшее военно-морское училище подводного плавания: видимо, так дали знать о себе сразу две его детских мечты: о море и об армии. И отправился в Крым.

– Тогда я не понимал, что не должен быть военным. Но видно, это тоже кармическая завязка. Желание из прошлой жизни, – констатирует Лапин. – Эту ошибку нужно было совершить.

Училище готовило механиков для атомных реакторов подводных лодок. Одним из первых там было испытание на способность находиться в замкнутом пространстве. Новобранцам требовалось пролезть через трубу, имитирующую торпедный аппарат. И Александр в ней застрял. Парня внезапно охватил приступ паники. Сердце бешено заколотилось. Давление подскочило. Стало нечем дышать. Тело затряслось, как в лихорадке. Когда его оттуда вытащили, было понятно: для такой службы он не подходит. В итоге списали. И мечта о военной карьере разрушилась окончательно.

Лапин через полтора месяца после отъезда вернулся в родную деревню. И тут приключилась та самая история с кавказцами. Бригада шабашников работала на Втором отделении – строили коровник километрах в десяти от Янтарного. Подрядился туда каменщиком и приятель Александра – Вовка Лумпик. Над ним – толстоватым и несуразным – приезжие работяги стали подтрунивать. А потом и вовсе избили. Забрали что-то из вещей. Тот пожаловался своим друзьям.