Виктор Красильников - Крылом мелькнувшая

Платили за почётный титул бича 70 % должностного оклада. Убавленная поддержка джинс, поневоле подталкивала к жёсткому бытию. Что примечательно, перестали своему положению удивляться. Вокруг такое же. При шоковой терапии, поочерёдно творимой Г. и Е., цены прямо-таки взлетели. Но и за копейки надо было отработать полный рабочий день. Куда изволят послать, – будь, бич, любезен. Среди зимы поручали, к примеру, смерзшийся уголёк подолбить ломиками у соломбальской котельной. Посколачивать чего-то там в семи пароходских детсадиках. По весне заняться обустройством пионерлагеря. По осени отряжали на картошку в подшефный колхоз Заостровский. Могли и на Соловки упечь изведать мытарств, каковские потом в снах закошмарят.

Короче, всюду требовались дешёвые (читай – дармовые) бичи. При таком-то спросе, мимо всякой логики, число подсобных возрастало и возрастало с перехлёстом, потому как.… Зачем объяснять витиевато? Сами, поди, догадались. Шёл распил! Суда тупо пропадали без возвращения, продавались с экипажами и без оных. Сдавались за тридевять земель в металлолом. Те детсадики, пионерский и подшефные колхозы вскорости безморочно ликвидировали. Опять-таки с тихушным барышом.

Несчастных моряков-бичей развелось уже с ужасающим перебором. И куда их всех деть?! Стали насильно выбрасывать за ворота пачками, целыми командами, сотнями. Не иначе на горькое пропадание или, барахтаясь, сами чего-нибудь предпримут. На худой конец, спереть по мелочи догадаются…

Были, так сказать, избранники судьбы. Оных закрепляли за службой АХО «пентагона». Взахлёб причин на 12-ти этажах: кое-что передвинуть, перенести, подкрасить, подправить. Посылали, как рассыльных с документами, в здание со множеством служб за базаром. Отправляли с казёнными проездными кого-то разыскать, ибо мобильных телефонов и в тогдашнем Китае голяк.

Во как идиллически продолжали течь дни. Отчасти потому, что страну буквально залили дешёвым забугорным спиртом Рояль. Сдаётся мне, не случайно сотворил Горбачёв антиалкогольную сушь. Чтоб потом народ до источников дорвался и… надолго забылся. У кого с деньгами совсем худенько, тем – палёная водка, травящая наповал. Стало быть, над многими опасно буйными, воткнулись упокоительные кресты.

О ту пору в местной архангельской локации приключилась незабвенная хохма. Именно в «пентагоне», точнее, на «адмиральском» этаже, что славился благостной тишиной и комфортом ни про всяких. Ещё бы! Там сидел сам Генеральный директор! Фасадные окна его огромного кабинетища выходили на обозримую панораму Двины. Для мыслительного процесса красовался массивный стол, будто у премьер-министра. По центру той надменной заводи возвышалось кресло. Резное! Несомненно, стильной дореволюционной работы именитого краснодеревщика.

Длинный ряд стульев попроще – для «копьеносцев» при совещательных должностях, тянулся вдоль правой стенки. На левой капитальной стене кабинета также почти непрерывные окна. В этом сосредоточии воздуха, света и позитива свою важную роль играл барственно-зелёный ковёр. Сия позволительная чину роскошь, ёще как(!) помогала полёту рулящих мыслей. К благому ускорению тех, не шаркать, а гордо ступать по истинно миллионерской диагонали.

Как здорово при этом осознавать, что за тобой не подкатят на казенном воронке. Не засыплют, при яркой лампе в глаза, топительными вопросами. Затем к лучшему припоминанию, не запрут в камере с ужасно голодными клопами. Вот что значит дожить до торжества демократии и рубиться по понятиям! Даже от исчезновения теплоходов, никакого тебе риска. Одна вальяжная приятность, раз выпало докараулить свой пост. Взошла-таки негаданная звезда после добросовестно отсиженных партсобраний, на которых вовсе небрезжилась. Очень хотелось возбудить в себе поэта и срифмовать, как-тось: «небрезжилась» с Брежневым.

«Ну, да работа на первом месте» – оборвал мыслительную лирику Генеральный. «Просмотрю-ка список закупаемых для береговых работничков вещей. За валюту как-никак. Ни хухры. Чего-нибудь да приглянется. Ага, холодильники Бош! Забью две штуки».

Обычнейший звоночек по внутренней связи от секретарши.

– К вам из АХО. Ковёр на чистку забрать.

– Пусть пройдут.

Через двойные двери входят четыре бича, явно оробевшего вида. Естественно, взгляды в пол. Гендиректор продолжает изучение важного документа. Здороваться – излишне. Всё же парни, как глухонемые, одними губами выдавливают «здрасте». И сразу начинают скатывать зелёного. За полминуты он уподобляется дулу царь-пушки. Подхватывают его не без напряга и обратным курсом, минуя двойные и секретарскую, в коридор. Топот, идущих в грузу, гасит замечательная триумфаторская дорожка. Распахивают дверь перед лифтами, ещё без всякой магнитки. Там с ношей уже по лестничным маршам до первого этажа. Далее чёрный ход, прямиком во дворик.