Ирина Сироткина - Мир как живое движение. Интеллектуальная биография Николая Бернштейна

В 1960 г., во время пребывания в Москве Норберта Винера, Бернштейн помогал переводить доклад ученого. Прощаясь, он подарил Винеру оттиск своей старой статьи. Узнал ли отец кибернетики в этой работе некоторые из своих идей, которые российский ученый предвосхитил уже в начале 1930-х годов? У Бернштейна чувство узнавания вполне могло возникнуть. В эти годы сам ученый переформулирует свои идеи на кибернетическом языке, говорит о моделировании будущего, блок-схеме управления движением, обратных связях. Он много общается с математиками, физиками, участвует в конференциях по кибернетике, в семинарах А.А. Ляпунова в МГУ и физиологическом семинаре И.М. Гельфанда, В. С. Гурфинкеля и М.Л. Цетлина. Один из участников этого последнего семинара вспоминал, каково было удивление аудитории, в основном молодежной и скептически настроенной, не ожидавшей такой свежести и актуальности мысли от представителя старшего поколения. Бернштейн мечтает о том, чтобы «вырастить новые главы биологической математики», и в этом ему помогают ученики и последователи, которых иногда объединяют в «Московскую школу двигательного управления» (Moscow Motor Control School).

Восьмая глава книги названа «Футурист в физиологии». Новаторские, «футуристические» работы Бернштейна часто встречали непонимание: его исследования по биомеханике и использованию математического аппарата дали повод для обвинений ученого в «механицизме». Новизна и значимость теорий Бернштейна стала очевидна только в 1960 – е годы, с развитием кибернетики и теории систем. Кибернетика математика Винера и нейрофизиолога Розенблюта и стала тем «выращиванием новых глав биологической математики», о котором мечтал Бернштейн. Ее создатели учились у природы: наблюдая за работой сердца, дыхания, нервной системы, они пытались понять самые общие принципы, чтобы создавать математические модели и электронные имитации природных процессов. Исходной задачей, с которой началось их сотрудничество (и сотрудничество в их лице математики и биологии), стала та, которую успешно решали птицы и летучие мыши, догоняя в воздухе насекомое, – задача попадания в мишень, достижения цели.

В последние годы жизни ученый много общается с математиками, участвует в их семинарах, в том числе в знаменитом междисциплинарном семинаре И. М. Гельфанда, где занимались, в частности, темой искуственного интеллекта. На этом фоне становится ясно, что в работах Бернштейна также идет речь об интеллекте – только особом, телесно-двигательном, или кинестетическом. В его теории движение предстает процессом, по сложности сравнимым с интеллектуальным актом. Этот тезис подхватили специалисты по движению – спортивные тренеры, врачи-реабилитологи, преподаватели хореографии и танца и многие другие. За последние полвека появилось много систем развития двигательной сферы человека: техника Ф. М. Александера, метод Моше Фельденкрайза, соматика Томаса Ханны, идеокинезис Лулу Сейгард и др. У людей, которые их проповедуют и практикуют, работы Бернштейна пользуются неизменной популярностью – за то, что в них дается понятийный аппарат, помогающий разобраться, как работает тело, и научиться владеть им. На Бернштейна ссылался и создатель концепции множественных видов интеллекта американский психолог Говард Гарднер, говоря о «телесно-кинестетическом интеллекте» (bodily-kinesthetic intelligence) – «способности управлять собственными движениями и умело обращаться с предметами» [14] GardnerH. Frames of Mind: The Theory of Multiple Intelligences. London: Heinemann, 1983. P. 206. .

Работы Бернштейна всегда привлекали психологов. В 1920-е годы молодой ученый сотрудничал в Психологическом институте с Л. С. Выготским, С. Г. Геллерштейном, К. Н. Корниловым, А. Н. Леонтьевым и А. Р. Лурией. Создатель «реактологии» Корнилов надеялся по записям движения узнать что-то новое о психологических реакциях. Позже, в годы Великой Отечественной войны и последующие, концепцию Бернштейна о построении движений использовали А. В. Запорожец и другие психологи, работавшие над восстановлением движений у раненых. Лидеры тогдашней психологии А. Н. Леонтьев и С. Л. Рубинштейн считали, что теория построения движений предоставляет широкие возможности для психологического исследования движений, а Лурия даже назвал ее «психологической физиологией» [15] Лурия А. Р. К проблеме психологически ориентированнй физиологии // Проблемы нейропсихологии / Под ред. А. Р. Лурии. М., 1977. С. 9. . Наконец, идеи ученого об управлении движениями оказались созвучными нарождавшейся в 1960-е годы когнитивной психологии.