Игорь Угляр - Белый дом. Президенту Трампу лично в руки. Как строитель строителю. ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Звучат (в Америке) трезвые голоса, поднимая вопрос табу. Не является ли священная корова капитализма в корне порочным, ассоциальным, безнравственным, находящимся вне морали и нравственности, явлением? Которое не решает (в принципе) ни одной из насущных задач с которыми постоянно сталкивается человечество. Интересно образное сравнение учений Павлова и Фрейда, которых уподобили землекопам, роющих одновременно тоннель навстречу друг другу. Начав приблизительно с одного уровня первый в поисках светлых сторон взял курс вверх, тогда как второй углубился в самые дебри, чтобы в конце концов заблудиться и потеряться среди потемок души человеческой.

В первые годы после Первой Мировой Бойни в Париже было трудно найти человека со свежим цветом лица. Трупный яд, смрад сотен тысяч павших на Марне пропитал не только землю, но и, особенно по весне, воздух, отравляя своими миазмами кожу и слизистые. В раз который перечитываю – пересматриваю НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ БЕЗ ПЕРЕМЕН, книгу – фильм исповедь, набат, крик, обвинение, приговор, проклятие. Лента выпуска 37 (37!) – го года. Финальные кадры чрезвычайной, апокалиптической силы. Солдатский строй еще безусых мальчиков, вчерашних школьников, бредущих дорогой бесконечно длинной фронтовой оборачивается такими же бесконечно длинными рядами безымянными могильными с покосившимися от времени печальными крестами. Каждый из них, а вот теперь крупным планом, перед тем как отойти в преждевременную вечность, проходит, оборачиваясь, словно прощаясь навсегда, в глаза заглядывая с укором немым крича молча – за что?!, должны превратиться миллионы ещё не познавших жизни юных тел в клочья изувеченой смердючей плоти. Они проходят мимо бесконечно, терзая душу своим последним молчаливым взглядом прощанием, взглядом укором, будто в этом есть и частица твоей вины. Так же, да так оно и есть, как и моей.

Кадры хроники. Банкет после удачной охоты. Поляна, стол, ломящийся от пойла, жратвы и дичи. Беззащитных созданий, тварей Божьих, людские твари загнали сперва под вышки, затем путами опутали, чтоб не дергались в прорези. Вот она, планом крупным, теплая еще, парующая на морозе, кровь. Друг перед другом, можно я сошлюсь на Вас, артист Баталов– «…малограмотные, лживые мракобесы», более напоминающие откормленых боровов, чем политических деятелей и охотников, те перевелись со времен короля Стаса – ходившего на дикого зверя один на один с кинжалом в голой руке – похваляются трофеями. Характерны лица хозяев жизни, властителей и вершителей судеб наших. Чьи черты рядом не ночевали с ликами Сократа, Коперника, Бетховена, Энштейна… лицам присущим людям культуры, науки, искусства, муз всяческих… тонких, ироничных, утонченных, интеллигентных, страдающих, все понимающих… Взамен упитаные постные рожи мясников, торговцов крамом, сельских старост, чинуш, отягощенных корыстью, завистью, интригами, благополучием собственным… со скорострельными карабинами последних модификаций поливающих свинцом с высоты птичьего полета тварей Божьих, которые, передохнувши и перекусивши отправят такое же, правда на сей раз уже человеческое мясо в очередной Вьетнам, Афганистан, Чечню, Карабах – Барабах, и что там дальше у нас на очереди, а на очереди, чувство у меня такое, а чувства меня никогда не обманывают (пока) еще много чего будет… прочев по писаному чужими же руками писаное дежурное про долг священный, интернационализм, суверенитета защиту, строя конституционного, ценностей демократических, патриотизм… не призабыв пару тройку словес от себя лично добавить…

«Sacrifice – жертвенность», несется призывно что с Дома Белого что с Кремля что с Банковой вися на слуху и перекликаясь с такими самыми ритуальными закликаниями про «свободу и демократию». Пример беря с Македонского, Барбароссу, Чингиз – Хана, Невского, Наполеона… своими священными персонами разделявшими с поддаными поле брани. Победы и поражения. Награды и раны. Славу и позор. Честь и бесчестье. Жизнь и смерть. Лично! Ведших свои дружины и рати. С моральным и человеческим правом, будучи первым среди равных – требовать того же от других.

«Folk are sacrificing» прозвучало из уст 44 – того и я привычно вырубил рубильник. А на вопросы отвечал лучше быть не может, разумно, с толком, расстановкой даже. Действительно, ужасно, да что там ужасно – позорно дальше некуда – и по день сегодняшний безработные да бездомные разом с домочадцами по приютам, ночлежкам, под бриджами именуемыми мостами, кивает сокрушенно головой на глазах седеющей от ноши такой непосильной. «В скором времени экономический кризис приведет к появлению новых миллионов безработных, вследствии чего не исключены столкновения между представителями различных социальных слоев населения». Мнение принадлежит Бжезинскому но уже Збигневу. А вот еще одно – маленького нелепого человечка с усиками, в котелке и с тросточкой. «В отличии от Фрейда я не верю, что секс является определяющим фактором в поведении человека. Мне кажется холод, голод, позор нищеты гораздо глубже определяет его психологию». Столкнувшись с нуждой во всей ее отталкивающей повседневной мерзости на фоне миллионных премиальных жирным котам – тем самым, алчностью своей и аппетитом непомерным заваливших страну, люмпенизированый и декласированый пипл того и гляди возьмется за вилы. Классовый конфликт. Волнения. Потрясения. Бунты. Революция?! Не славяне с их запредельным терпением ангельским, которым сколько не плюй в глаза – всё божья роса.