Евгений Новокшонов - Я-то? Вятский! Издание второе, исправленное и дополненное

В Кингисеппском районе Ленинградской области немцами были организованы несколько временных концлагерей.

Потом отец попал на остров Эзель, ныне Саарема.

Когда отец вернулся, то вспоминал охранников эстонцев с ненавистью. Избили из-за того, что зашел за кусты. Посчитали за попытку побега с острова.

Каждому пленному выдали тряпичный номер.

Загнали в трюм какого-то плавающего сооружения. Через двое или трое суток перегрузили из трюма парохода в товарный вагон и с остановками куда-то везли. На каждой остановке часть военнопленных по номерам уводили из вагона.

Поезд остановился в большом городе.

Семи военнопленным приказали лезть в кузов машины. В одной из деревень отца высадили. Эта немецкая деревня называлась Эспенхайн. Как позднее отец узнал, его встретил сам бургомистр деревни. Провел в какое-то помещение, показал на кровать и сказав: «Руссише швайн (русская свинья), шляфен (спать)!» – вышел и запер дверь. ( 10)

Отца освободили американцы в 1945, когда мне было уже семь лет.

Освобожденные нашими и союзными войсками военнопленные рядового и сержантского состава не демобилизуемых возрастов (отцу осенью 1945 исполнится 40 лет) в соответствии со специальным постановлением Государственного комитета обороны от 18 августа 1945 года направлялись в рабочие батальоны для работы в промышленности и восстановления разрушенных во время войны объектов. Отправка к месту жительства зачисленных в рабочие батальоны ставилась в зависимость от будущей демобилизации из армии военнослужащих срочной службы соответствующих возрастов.

Мы получили от отца письмо весной 1946 года из города Шахты Ростовской области. Он в рабочем батальоне был отправлен на восстановление шахты и ничего не знал о сроках демобилизации. После того как военкомат официально был извещен о том, что отец не пропал без вести, а был в плену, денежное пособие семье было сокращено. Мать работала уборщицей в конторе правления. Раиса уехала в город, поступила на курсы бухгалтеров. Директором совхоза был Бряндин. К сожалению, имени отчества его я не запомнил, но его старшего сына звали Юра. Как-то директор разговорился с мамой и так как отец был призван в армию из совхоза, директор вспомнил, что он, имея четырех классное образование, окончил курсы полеводов.

По просьбе мамы Бряндин подготовил и переслал запрос и отношение в военкомат о необходимости возвращения специалистов сельского хозяйства в колхозы и совхозы для их укрепления. Естественно, что конкретно шла речь о моем отце.

Отец вернулся домой в апреле 1948 года. Помню, что в подарок он привез нам попробовать белый жмых. Я уже оканчивал второй класс. Мне было 10 лет.

Сначала мои отношения с отцом были натянутыми. Даже мать говорила мне: «Ты почему не зовешь отца папой?»

Я не знал, что ответить. Сближение произошло постепенно. Я почувствовал его заботу обо мне.

Отец брался за любую работу. Появилось больше денег на еду. Купили козу.

Когда начались летние каникулы, мне пришлось иногда пасти коз. Утром, в определенные минуты, по очереди, владельцами формировалось козье стадо, и хозяева по очереди его пасли.

Волею судьбы директор Бряндин поставил отца бригадиром над десятью пленными немцами, отправленными в помощь совхозу. Бригада была отвезена в Костяву на заготовку сена. Брат Коля частенько ездил к отцу. Немцев кормили по тем временам достаточно хорошо.

Выполнив задачу заготовки сена, отец с пленными вернулся в совхоз, где немцы квартировали в домике барачного типа без охраны. Иногда они спускались к Чахловице и купались с нами в одном омуте.

Однажды немцы посадили мальчишек на плечи и стали играть в конный бой. Шум, хохот. И тут вдруг Венька Черепанов опоносился, после чего немец его скинул и обозвал «Хлюпий бик»!

Летом на каникулах отец предложил мне поехать с ним в город. Нужно было доставить совхозную корову на мясокомбинат. Утром мы сели на телегу, к которой была привязана корова, и тронулись в путь. Проехали деревни Опушни и Пестовы.

В селе Цапели выехали на Московский тракт.

Отец интересно и даже вдохновенно, но коротко пересказывал содержание книг, которые я еще не читал.

Так, книга «Наследство блюдолиза», переведенная с французского и изданная на русском языке в 1887 году, поразила меня своим названием. Интересной новостью для меня было и содержание книги Алексея Толстого «Князь Серебряный».