Сергей Гатилов - А вот был такой случай

На обратном пути почти все спали, и про «дрова» как-то никто и не вспомнил.

В конце семидесятых годов я летал борттехником на самолёте Ан-26. Мы прилетели вечером, пилоты и штурман помогли поставить заглушки и удалились, а мы с радистом курим в курилке возле контейнеров с самолётным имуществом. Наземный техник – молодой, но очень высокого о себе мнения лейтенант – стоит на крыле, заправляет самолёт. Вставил заправочный «пистолет» в заправочную горловину самолёта, придавил его ногой и кричит солдату водителю топливозаправщика: «Давай сильнее». Солдат увеличивает давление подачи топлива. «Давай ещё сильнее». Боец ещё увеличивает подачу.

Не знаю, как это случилось, то ли давление подачи было таким большим, что лейтенант не удержал шланг, то ли у него просто соскользнула нога, только заправочный пистолет выскочил из горловины и под действием реактивной струи шланг с пистолетом пошёл летать, описывая неровные круги и поливая всё вокруг керосином. Нас с радистом окатило с ног до головы, и даже сигареты мгновенно потухли и размокли.

Лейтенант упал плашмя на крыло и начал потихоньку сползать в сторону закрылков по мокрому и скользкому крылу, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь. Ногти потом у него были содраны до крови. Боец-заправщик, тоже насквозь мокрый, онемел и не сообразил, что нужно перекрывать подачу, и только когда очнулся я и заорал: «Закрывай», – он перекрыл подачу топлива. Лейтенант продолжал потихоньку сползать и вот-вот должен был грохнуться с высоты самолёта на землю. Не сговариваясь, мы с радистом схватили стоявшую под двигателем стремянку и подкатили её под закрылок возле гондолы шасси, лейтенант благополучно сполз на стремянку. С тех пор гонору у него поубавилось.

В паре километров от аэродрома расположено большое красивое озеро Кеннон. Рядом с озером жилой военный городок, школа, двор которой вообще выходит прямо на песчаный пляж. Вполне естественно, что летом большинство живущих в городке военнослужащих всё свободное время проводят на этом пляже.

Я только что прилетел из отпуска, побывал в Аджарии, где насобирал на дне Чёрного моря десятка два рапанов. Раковины очень красивые, разного размера, я принёс их в выходной день с собой на пляж, чтобы раздать друзьям.

В нашей компании был один очень умный лейтенант двухгодичник Саша – выпускник МАИ, который до армии успел пару лет поработать в каком-то закрытом НИИ. Его рассказы о технике и науке мы слушали с большим уважением, но вот в вопросах жизненных он был полным профаном, и над ним постоянно подшучивали. В тот момент, когда я пришёл, он изучал дно Кеннона, плавая под водой с маской и ластами. Этим мы и воспользовались. По курсу движения Александра мы бросили несколько ракушек и стали терпеливо ждать результата. Через несколько минут он их нашёл. Послышалось бульканье и восторженные возгласы. Саша выскочил на берег и начал показывать нам раковины, одновременно возводя гипотезу их происхождения на Кенноне. По его мнению, рапаны выжили здесь с доисторических времён, когда на этом месте было море. Смущало его только то, что до него никто рапанов в озере не находил, но в то же время и распирала гордость, которую мы всячески подогревали. Слышались советы срочно позвонить в академию наук, написать Туру Хеердалу и вообще подать заявку на научное открытие и срочно продолжить изучение дна, озера – вдруг там окажутся ещё какие-нибудь доисторические животные. Саша сиял как медный таз, такой популярности у него ещё не было.

Постепенно вокруг нас собралась большая толпа отдыхающих, среди которых были не только военные, и мы, виновники «открытия», под шумок смотались. Самое интересное, на мой взгляд, что позже мне неоднократно приходилось слышать, со ссылкой на очевидцев, что в озере Кеннон водятся рапаны. Саша же после этого «прикола» долго на нас обижался и своих познаний в областях, не касающихся авиации и космонавтики, старался не высказывать.

Зима. Температура около 40 градусов мороза. Самолёт АН-10 – летающий командный пункт. Экипаж – а вместе с операторами это 22 человека, – удобно расположившись в салоне, «выполняет предварительную подготовку к полётам». Почти все играют в карты. В салоне тепло, работают два моторных подогревателя МП-44.

Одному из игроков – прапорщику – мягко говоря, приспичило. Одет он в меховые ползунки, унты и меховую куртку. Выскакивает на улицу и бежит за контейнеры с самолётным имуществом, расстёгивая на ходу молнии в задней части ползунков. Добежав, присаживается и облегчается.