Николай Лукьянович - Альфа Лиры. Записки русского морского офицера

Мы говорили долго, и я был целиком согласен с многими аргументами Александра Дмитриевича, в частности, с его утверждением, что на Россию наброшена золотая удавка, которая губит страну. А набросил ее не кто иной, как ставленник Ротшильдов и бывший председатель кабинета министров господин Витте – или, как издевательски отзывались о нем – граф Полусахалинский. Кажется, он делал все для поражения нашей армии в войне с Японией. Об этом, чмкак стало известно полковнику из осведомленных источников, он и заявил немецкому канцлеру фон Бюлову при личной встреч: Я боюсь быстрых и блестящих русских успехов; они бы сделали руководящие санкт-петербургские круги слишком заносчивыми… России следует еще испытать несколько военных неудач». Вывод Александра Дмитриевича, что в результате виттевских реформ мы вынуждены каждые шесть с половиной лет платить иностранным банкирам и промышленникам дань, равную по величине контрибуции, переданной Францией Германии после проигранной франко-прусской войны, – вполне логичен и обоснован. В результате недостаток денег в стране, по его мнению, с которым я полностью солидарен, сочетается с ростом иностранных займов, по которым надо выплачивать проценты. Таким образом, долговая удавка на шее России затягивается все туже и, как нетрудно заметить, препятствует промышленному развитию империи. «Поэтому, – заключил Нечволодов, – мы вывозим в основном хлеб, лес, нефть, металлы, а промышленные товары, наоборот, в основном ввозим, и к тому же по завышенным ценам».

Далее мы немного поговорили о деятельности Союза русского народа, и я высказал мысль, которую давно вынашивал, что утрированное приписывание всех бед России инородцам, особенно евреям, ничего кроме вреда русскому национальному движению не принесет. Враги России будут всячески использовать этот факт для дискредитации самой идеи русского патриотизма и национализма. Полковник согласился со мной и добавил, что в южных губерниях основная масса еврейского населения терпит всяческие лишения по вине их богатых соплеменников, но обвиняют во всем русских, тем более, что тамошние чиновники повально берут взятки. Как результат – нищая еврейская молодежь становится мощным инструментом в руках разрушителей русского государства всех мастей и красок, а юдофобство, целенаправленно внедряемое в русское национальное движение, очень этому способствует.

Я спросил его, что он думает об учении Маркса, которым буквально бредит значительная часть нашей интеллигенции. «Великий обман, – ответил Александр Дмитриевич. – Миром правят деньги, а он причины всех его бед видит в промышленном капитале. Мировые банкиры, вероятно, ему очень благодарны за это». «Потом Маркс ведь связан с Ротшильдами, – добавил Нечволодов, – а это о многом говорит».

В целом его взгляд на будущее русской государственности достаточно пессимистический. Он полагает, что Манифест от 17 октября 1905 года фактически разрешил масонам всех степеней открыто заниматься антигосударственной деятельностью, поскольку они не скрывают, что их целью является превращение России в республику. «Впрочем, – добавил он, – масоны и сейчас почти распяли на золотом кресте весь мир. Может, у Государя и не было другого выхода, ведь Александр I запретивший масонские ложи был ими отравлен, а через несколько месяцев была отравлена и его жена – Елизавета Федоровна».

Что касается Государственной Думы, то мы пришли к единому мнению, что это учреждение вполне может стать орудием разрушения исторической России. Недаром ведь недавно скончавшийся бывший обер-прокурор Синода Константин Петрович Победоносцев был противником ее создания, справедливо полагая, что так называемые «честные выборы» есть откровенная ложь, как и восхваляемая на всех углах демократия.

Засиделись допоздна и расстались вполне удовлетворенные беседой.

16 октября 1911 года

Наконец я получил приказ морского министра адмирала Григоровича об увольнении по болезни «с мундиром и пенсией». Отношения с Марией ( видимо, женой. – Автор) окончательно разладились. Она постоянно мне напоминала о своем происхождении из рода Зеленых, который всегда гордился тем, что дал России наибольшее количество адмиралов. Поэтому, конечно же, Мария Алексеевна тоже мечтала быть женой адмирала и желательно зачисленного в свиту Его Императорского Величества. Ее родной брат Павел, умный и храбрый морской офицер, был уже военно-морским агентом в Англии, и его дальнейшая и, скорее всего, блестящая карьера не вызывала сомнений.