Арсений Замостьянов - Александр Суворов. Первая шпага империи

С Суздальским полком Суворов несколько лет прослужил в Новой Ладоге. Вот уж когда он стал настоящим военным педагогом. Суздальцы восхитили всех, включая императрицу, великолепной выучкой во время манёвров 1765 года в Красном Селе. В 1768 году Суворова произвели в бригадиры; через год в этом чине он вступил в свою первую польскую войну. Война – и он почти генерал! Для Суворова многообещающее поприще! Пришла пора в бою показать преимущества своей учебной системы.

После Семилетней войны, чувствуя огромный потенциал Российской империи, французская дипломатия сколотила приснопамятный «Восточный барьер». Так называлась совместная деятельность Османской империи, Польши и Швеции против расширения российского влияния. Однако собрать по-настоящему боевую коалицию не удалось. Более того, в 1768 году польский король, ставленник России Станислав Август Понятовский, запросил у Петербурга военную помощь. Дело в том, что большая часть влиятельных польских магнатов не желала видеть Понятовского на троне. Они объединились в так называемую Барскую конфедерацию и начали боевые действия.

Когда в кампанию вступила Россия, конфедераты заключили военный союз с Турцией. А Париж их поддерживал с самого начала. Имелись у польских событий и другие пружины: в 1767 году образовалась Слуцкая конфедерация протестантской и православной шляхты, которой покровительствовала екатерининская Россия. Слуцким конфедератам удалось добиться законодательного уравнения в правах католиков, протестантов и православных. Репнинский сейм 1768-го подтвердил шляхетские свободы, но провозгласил равенство католиков, православных и протестантов в Речи Посполитой. Это стало поводом к войне. Католическое духовенство вдохновило основную часть шляхты на войну не только против короля, но и против некатолического меньшинства Речи Посполитой. Ущемляли православных, лютеран, иудеев. Разумеется, и Российская империя на волне поддержки православных стремилась укрепить свои позиции на Западе, превратить Польшу в послушного союзника.

Старый вояка. О. В. Калашникова «Фокшаны и Рымник»

Речь Посполитая оставалась одним из крупнейших европейских государств, хотя внутренний политический кризис подтачивал её сильнее любых соседей-агрессоров. Население страны к началу военных действий, по наиболее распространённым данным, достигло 14 миллионов – немногим меньше, чем в Российской империи. Ослабевшая после Северной войны, но всё ещё великая восточноевропейская держава была союзом, унией двух стран – Польши и Литвы. Россия рассматривала всю Речь Посполитую как сферу военно-политического влияния, а территорию Литвы – как пространство для экспансии. Вена также стремилась к скорейшему разделу Польши. Свои виды на Западную Польшу были у Пруссии. Санкт-Петербург выступал за сохранение Речи Посполитой как самостоятельного, правда, зависимого от России государства. Буферного между Россией и Западной Европой. Разумеется, при малейшем изменении политической конъюнктуры петербургская дипломатия готова была перестроиться и проглотить Польшу. Империи во все времена за милую душу съедают то, что могут переварить.

Население России составляло к тому времени немногим более 30 миллионов. К концу правления Екатерины Великой подданных империи насчитывалось уже 37 миллионов, а по некоторым данным и более, но это после присоединения и освоения Кубани, Новороссии и разделов Польши. А в начале 1770-х всяческих ресурсов у Польши насчитывалось, конечно, меньше, чем у России, при этом разница не была столь существенной, чтобы Россия легко хозяйничала в столь гордом соседнем королевстве. Однако Польша оказалась в уязвимом положении, главным образом из-за паралича власти и народной смуты. К тому же, почувствовав слабину Речи Посполитой, спором «славян между собою» воспользовались Австрия и Пруссия.

Кем был последний польский король Станислав Август (1732–1798)? Примечательная личность – обаятельный кавалер, острослов, яркий оратор. Отпрыск двух знатных польских родов – Понятовских и Чарторыйских. В 1756 году Станислав Август прибыл в Россию – стал послом Августа III, курфюрста Саксонского и короля Польского в Санкт-Петербурге. Дон Жуан, успевший уже поблистать в Париже, стал любовником молодой Екатерины – ещё не императрицы. Пылкий поляк не испугался наставить рога русскому великому князю, наследнику престола. Впрочем, Пётр Фёдорович не ревновал: он был всецело увлечён фаворитками. Понятовского считали наиболее вероятным отцом дочери Екатерины и Петра – Анны, которая в раннем детстве скончалась от оспы. Роман продлился недолго, но дружеские отношения не перегорели. В 1762-м Понятовский покинул Россию, а через два года стал королём польским – при бурной поддержке Чарторыйских и занявшей российский трон Екатерины. Оппозицию пророссийской шляхте возглавили неутомимые Потоцкие.