Нина Войтенок - Между жизнью и честью. Книга I

Нужно было доказать всему миру преимущество социализма над капитализмом. Показать его чудо: рост городов за короткие сроки, строительство каналов и электростанций и многие другие чудеса.

Для кого-то это великое свершение первых пятилеток, доказательство могущества сталинского СССР. Для других – память о десятках тысяч погибших на строительстве людей, безвинно арестованных и безвестно канувших в небытие. Но в любом случае это наше общее прошлое, великое и ужасное.

К величайшему сожалению, даже сегодня полно людей, которые боготворят Сталина и, явно запутавшись во времени, призывают его в качестве спасителя нашего Отечества.

Следует честно признать, что все годы существования советской власти люди жили плохо – намного хуже, чем люди аналогичного образования и профессии в развитых европейских странах. Власти СССР никогда не думали о том, чтобы люди жили хорошо и богато, на людей смотрели как на средство достижения очередной утопической цели или реализации очередного пустого прожекта, вроде платоновского «Котлована». Людям постоянно рассказывали о том, что «надо потерпеть», что вот пройдёт время – и будущие поколения будут жить очень счастливо. Теперь коммунисты рассказывают о том, как хорошо было житьтогда.

Моя мама любила повторять фразу: «Своей судьбы конём не объедешь».

Но я уверена: не будь того страшного 1937 года, её судьба сложилась бы иначе. Её дети тоже не хлебнули бы столько горести, нищеты, унижения.

Приказ НКВД номер 00447 или «социальные чистки»

Справка.Летом 1937 г. нарком внутренних дел Н. И. Ежов разработал приказ № 00447, направленный против «бывших кулаков, уголовников и других контрреволюционных элементов». 31 июля приказ был утверждён Политбюро ЦК ВКП (б) во главе с Иосифом Сталиным и спущен в нижестоящие инстанции для исполнения.

Справка.Осуществление приказа № 00447 было строго засекречено. Его приводили в действие либо судебные комиссии НКВД, либо так называемые «тройки», причём ни в сборниках советских законов, ни в правительственных указах или в специальной юридической литературе нельзя было найти ни малейшего упоминания и о правовой основе и функциях этих троек. Не существовало приказа ни об их введении, ни об их отмене.

В мемуарах А. Г. Авторханова рассказывается, что в 1937 г. НКВД приступило к исполнению чудовищного плана, согласно которому для областей, краёв и республик СССР устанавливались задания по проведению массовых казней. Специальная таблица определяла семь категорий людей, подлежащих репрессиям. Число казней, по этому плану, достигало сотен тысяч, и поскольку «не было способа справиться с этим нормальным законным путём», «было решено учредить особые трибуналы при НКВД и чрезвычайные трибуналы-тройки в республиках, областях и районах для осуждения лиц, содержащихся под арестом, в их отсутствие».

Авторханов утверждал, что в 1937 г., работая на Кавказе, сам видел в грозненском обкоме партии соответствующие «инструкции», подписанные Сталиным, Ежовым и Вышинским.

В период между июлем 1937 г. и ноябрём 1938 г. смертные приговоры по всей стране вместе с представителями НКВД подписывали секретари райкомов и обкомов партии. Местные руководители проявляли большое усердие при проведении репрессий.

Примечание. В октябре 1937 года был зверски расстрелян «тройкой» мой дед Бобок Алексей Семёнович вместе с родным братом Макаром.

В том числе и благодаря их усердию, в списки, наряду с уголовниками, включались такие «враги» Советской власти как: священники, верующие, раскаявшиеся белогвардейцы, эсеры и меньшевики, деревенские «кулаки», люмпены и маргиналы.

Примечание. Так был расстрелян священник Сергий Козьминский Свято-Троицкой церкви в нашем селе Дохновичи.

Масштабы репрессий имели ужасающий характер. Всего во исполнение приказа № 00447 в 1937–1938 гг. в НКВД попало 702 656 человек, из которых 668 305 человек были приговорены к высшей мере наказания и расстреляны.

Цинизм ситуации выразился в том, что большинство членов расстрельных троек сами были расстреляны теми же тройками. Чтобы окончательно запутать общественное мнение, в 1938 г. ЦК ВКП (б) и СНК СССР совместно заявили, что эти люди безответственно относились «к следственному производству» и грубо нарушали «установленные законом процессуальные правила», а также «сознательно извращали советские законы», создавая «с провокационной целью «дела» против невинных людей».