Выйти за этого человека – почти то же самое, что за безносого: фу, кошмар какой! <���…> Куча знакомых, но они на меня наводили сон. Музыканты-любители – от их игры у меня скрежет зубовный; скрипач, лишенный слуха, и красавчик, который спел серенаду Шуберта, но прежде оперся на рояль, бросил на присутствующих победительный взгляд и принял при этом такую нелепую позу! Я вообще не понимаю, как может порядочный человек выставлять себя напоказ на званом вечере. <���…>
Пятница, 30 апреля 1880 года
<���…> Мне хочется сперва сходить одной, чтобы посмотреть, как повешена моя картина. <���…> Иду в Салон с большими опасениями; на всякий случай готовлюсь к худшему, чтобы задобрить судьбу. На самом деле ничего страшного: картина моя еще не повешена, я насилу разыскала ее к полудню. <���…>
Что до Бастьен-Лепажа, тут поражает прежде всего пространство, эффект пленэра.
Жанна д'Арк [146] Имеется в виду картина Бастьен-Лепажа «Жанна д'Арк», выставленная в Салоне.
– крестьянка, самая настоящая, она прислонилась к яблоне. <���…> Голова запрокинутая, шея вытянулась, глаза, глядящие в никуда, – светлые, зачарованные; ее лицо ошеломляет: это крестьянка, дочь полей, потрясенная своим видением. <���…> Вся фигура изумительна, она так меня взволновала, что сейчас, покуда пишу, с трудом удерживаюсь от слез. <���…>
Пятница, 7 мая 1880 года
Сегодня снова приезжала г-жа Гавини и сказала маме, что я слишком утомляюсь. Это правда, но живопись тут ни при чем; чтобы не уставать, мне надо было бы ложиться в десять или в одиннадцать, а я не сплю до часу ночи, а просыпаюсь в семь утра.
Вчера причиной тому оказался дурак Сутцо [147] Князь Казимир Сутцо – друг семейства Карагеоргиевичей, поклонник Марии; весной 1880 г. делал ей предложение.
. Я писала, и тут он пришел объясняться; потом уселся играть с тетей, и теперь уже я сама захотела его подождать, чтобы еще послушать его глупости о любви. Он пришел попрощаться в половине двенадцатого. <���…> И он двадцать раз сказал мне: «До свидания», а я ему двадцать раз: «Уходите прочь», а он двадцать раз попросил позволения поцеловать у меня руку, а я смеялась и наконец объявила: «Пожалуй, целуйте, мне все равно». И вот он два раза поцеловал мою руку… <���…> и я с болью должна сознаться, что мне это было приятно, не из-за него, а… а по тысяче других причин: в конце-то концов, я ведь женщина! Сегодня утром я все еще чувствовала этот поцелуй на своей руке, потому что это был не пошлый поцелуй «из любезности». Ох уж мне эти девицы! <���…>
Не понравился мне этот поцелуй, особенно плохо то, что мне это было так приятно: нельзя быть до такой степени женщиной. Обещаю себе обдать его [Сутцо] холодом; но он такой славный, такой простой, что глупо было бы играть с ним комедию. <���…> Никогда не подозревала, что он такой образованный. Поди ж ты! Я хотела бы с ним подружиться… Нет, для этого он мне недостаточно нравится. Будем просто добрыми знакомыми… <���…>
Суббота, 8 мая 1880 года
Если говорят тихо, я не слышу!! Сегодня утром Тони спросил, видела ли я Перуджино, а я не расслышала и ответила «нет». <���…>
Воскресенье, 16 мая 1880 года
Рано утром поехала в Салон одна; были только те, у кого есть постоянные билеты. Как следует посмотрела «Жанну д'Арк», а главное, «Доброго самаритянина» Моро [148] Гюстав Моро (1826–1896) – французский художник.
. Уселась напротив Моро с лорнетом и изучила картину. <���…> Ничто не раздражает, все просто, правдиво, прекрасно; полная верность природе, и ничего общего с отвратительной академической красивостью и условностью Лефевра и проч. <���…>
А «Арлекин» Сен-Марсо! <���…> Я была убеждена, что переоцениваю Сен-Марсо, но его «Арлекин» открыл мне глаза. <���…> Сама вещь не выигрышная, но какой талант! Это больше нежели талант. Он истинный художник, хоть о нем и не говорят столько, сколько о других… о тех, кто печет скульптуру за скульптурой: рядом с Сен-Марсо все они ремесленники.
<���…>
Вторник, 1 июня 1880 года
<���…> В 1873 году во время сильнейшей вспышки холеры я ездила на Всемирную выставку в Вену под эгидой стихов из псалма 90. (Переписываю от слова до слова.)
Перьями Своими осенит тебя, и под крыльями
Его будешь безопасен; щит и ограждение – истина Его.
Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем.
Язвы, ходящей в мраке, заразы, опустошающей в полдень.
Падут подле тебя тысяча, и десять тысяч одесную тебя;
но к тебе не приблизятся.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу