Инесса Ильина - Воплощение XX – XXI. Проза XXI века

На этом «Дневник студийца» обрывается.

О, Творчество! Губительная страсть, зараза, эпидемия, напасть! Из-за тебя, душе покоя нет, из-за тебя, мучителен рассвет, вся жизнь твоим огнём опалена: дом без тебя не мил, любовь бедна. Счастливей нет того, кто пьян тобой, с крылами вдохновенья за спиной. Вкусить желая всех земных искусств, не по земле хожу, а в облаках витаю, пишу, играю, создаю, ваяю и утопаю в море слов и чувств. А в небесах немыслимо горит, сбежавшая с земли, звезда – Лилит.

Завораживающая режиссура Марка Захарова заразила интересом к профессии режиссёра. И, неожиданно для себя, поступила на режиссёрское отделение училища культуры. Студенткой, ещё долго бегала в «Ленком» на любимые спектакли со служебного входа. У меня был бессрочный пропуск, подписанный самим Марком Захаровым и разрешение принимать участие в массовых сценах в спектаклях «Тиль» и «Колонисты». После окончания училища собиралась поступать в ГИТИС на актёрско-режиссёрский курс к И. Г. Шароеву, но не устояла перед приглашением в филармонию в качестве артистки разговорного жанра.

В филармонической повозке, уткнувшись носиком в стекло, актриса, девочка-подросток, мечтает – как ей повезло! В плену сценических предчувствий, наивный лёгкий мотылёк, летит в огонь, без слов-напутствий, её влечёт актёрский рок. Не понимая, платит цену той обольстительной мечте, что привела её на сцену, в неискушённой простоте. Пусть повезёт ей в лотерее приоритетов и побед, да будет к ней судьба добрее и оградит её от бед!

«У тебя есть репертуар?» – спросила администратор актёрской группы.

«Да! Монолог Медеи, сцена из „Униженных и оскорблённых“, пролог из поэмы „Возмездие“ А. Блока, сцены из спектакля „Тиль“.»

«Нет, это не подходит для эстрадно-цирковой программы. Будешь готовиться в поезде, пока едем из Москвы в Пензу».

Мне дали три эстрадных монолога, которые надо было выучить в поезде за сутки, под стук колёс. Наверное, это везение новичков, но показы вчерашних учеников порой проходят более успешно, чем опытных артистов. Опытному актёру игра без зрителя не приносит вдохновения, а обстановка «показа» опустошает и бывает, вдохновение уступает место ремеслу. А начинающий – или проваливается от волнения, или выкладывается настолько, что производит впечатление талантливого самородка. Директор филармонии, старый драматический актёр, почувствовал в «зелёной» девчонке искреннюю любовь к сцене и задатки актрисы. Кроме эстрадных монологов, он попросил меня почитать что-нибудь ещё. Я сыграла свой театральный репертуар, показала пантомиму и даже прочитала собственные стихи. После обсуждения двум артистам отказали, и они уехали домой. Ко мне отнеслись более благосклонно и приняли на работу.

Была зима. Скользил перрон. В дорогу приглашал вагон. Среди вокзальной суеты, мелькали лица и цветы. Жизнь впереди. Не познан мир. И ты пока ничей кумир. И превращается вокзал то в сцену, то в концертный зал… Дороги, вёрсты, полустанки, бескраен путь. Твои мечты – судьбы подранки. Молчи. Забудь.

Мне повезло работать рядом с замечательными эстрадными артистами, у которых можно было многому научиться: и законам работы на эстраде, и обращению с микрофоном. А главное, поиску своего сценического образа. Через год работы выходила на сцену с женскими монологами, вела концерты, освоив жанр конферанса. Конферансье – хозяин сцены. От него зависит успех концерта. Он может «продать» артиста так, что долго не смолкнут аплодисменты, а может сделать и так, что артист уйдёт со сцены под «стук собственных каблуков». Конферансье должен уметь в любой момент заполнить паузу в концерте, а для этого у него в запасе должно быть много реприз и подводок к номерам. Хороший конферансье должен работать в полуторачасовом концерте не менее сорока пяти минут собственного времени. Надо постоянно обновлять репертуар. Приезжая в новый город, райцентр или область, покупать местные газеты, чтобы познакомиться с историей местности и полученные знания использовать в концерте. Ещё не было ни интернета, ни мобильников. Не имея эстрадного сценического опыта, осваивала азы профессии, ориентируясь на реакцию зала и на замечания старших коллег. Гордость переполняла от осознания причастности к профессии. «Мы артисты…» – с этой фразы начиналось моё общение с незнакомыми людьми «из публики».

Но со временем эйфория прошла. Не давала покоя не осуществлённая главная цель – поступить на актёрское отделение в ГИТИС, которую я бессознательно отодвигала. Почему? Скорее всего, из-за запрятанного в глубину души осознания, что главное моё дело – литература. Потому и было интересно всё: и театр изнутри, и режиссура, и эстрада, с постоянными путешествиями по новым местам. В дневнике я сначала записывала города и даты наших выступлений. Потом впечатления от новых мест. Затем появились зарисовки характеров отдельных людей и историй, с ними происходивших. Со временем дорожные записки превратились в рассказы.