Михаил Бондаренко - Гораций

Впервые Катилина попытался добиться желаемого в 66 году до н. э., когда решил принять участие в выборах консулов на следующий год. Очевидно, он намеревался получить должность консула для того, чтобы в дальнейшем узурпировать власть и установить свое единоличное правление. Однако Катилина был исключен из избирательных списков по причине обвинений в вымогательствах и коррупции. Консулами 65 года до н. э. стали Луций Аврелий Котта и Луций Манлий Торкват. Неудача не остудила пыл Катилины и он решил действовать более активно. По его инициативе был организован заговор, целью которого являлось убийство новоизбранных консулов в день их вступления в должность 1 января, но заговорщики действовали вяло, и поэтому у них ничего не вышло 2.

В 64 году до н. э. Катилине удалось, наконец, выдвинуть свою кандидатуру и принять участие в консульских выборах, но он провалился по причине распространившихся слухов о новом, подготовляемом им, заговоре. Консулами 63 года до н. э. стали уже упомянутый оратор и философ Марк Туллий Цицерон (106–43) и Гай Антоний Гибрида (около 110–42) 3.

Тем не менее Катилина и после этого поражения не отказался от своих притязаний и в следующем году вновь решил выставить свою кандидатуру на выборах консулов на 62 год. Помимо всего прочего, он обещал избирателям отменить все их долги, если будет избран. В итоге к нему примкнули не только обедневшие аристократы, но и многие сулланские ветераны, а также представители городской и сельской бедноты. При этом Катилина не только вербовал участников нового заговора, но и собирал деньги и оружие. Благодаря счастливой случайности, Цицерон узнал о новом заговоре и постарался сделать всё от него зависящее, чтобы Катилина вновь потерпел поражение на выборах 4.

Взбешенный очередным провалом, Катилина послал своих соратников в Этрурию и другие области, приказав им набирать воинов, чтобы организовать вооруженный мятеж и силой захватить власть. Когда об этом стало известно, Цицерон 21 октября 63 года до н. э. созвал сенат, доложил сенаторам о сложившейся обстановке и добился введения чрезвычайного положения. Через несколько дней в Этрурии действительно началось восстание приверженцев Катилины под руководством Гая Манлия, и сенат спешно стал снаряжать войска. Обеспокоенный Катилина в ночь с 6 на 7 ноября тайно собрал в доме Марка Порция Леки находившихся в Риме заговорщиков и убедил их совершить покушение на Цицерона, которое, по счастью, не удалось. 8 ноября Цицерон созвал сенат и выступил со своей знаменитой первой речью против присутствовавшего там же Катилины, после чего последний посчитал разумным тем же вечером убраться из Рима, отправившись в Этрурию. В начале декабря остававшиеся в городе заговорщики, планировавшие поджечь Рим и устроить резню при приближении войск Катилины, были разоблачены, арестованы и казнены по решению сената 5 декабря 63 года до н. э. Прибыв в Этрурию, Катилина возглавил армию, состоявшую в основном из бывших ветеранов Суллы, и собирался двинуться на Рим. Узнав в декабре о гибели соратников в столице, он изменил свои намерения и попытался оторваться от преследовавших его правительственных войск, но безуспешно. В сражении при Пистории 5 января 62 года до н. э. армия Катилины была полностью разгромлена, а сам он бесславно погиб в бою 5.

По словам Саллюстия, «только тогда, когда битва завершилась, и можно было увидеть, как велики были отвага и мужество в войске Катилины. Ибо чуть ли не каждый, испустив дух, лежал на том же месте, какое он занял в начале сражения. Несколько человек в центре, которых рассеяла преторская когорта, лежали чуть в стороне, но все, однако, раненные в грудь. Самого Катилину нашли далеко от его солдат, среди вражеских тел. Он ещё дышал, и его лицо сохраняло печать той же неукротимости духа, какой он отличался при жизни. Словом, из всего войска Катилины ни в сражении, ни во время бегства ни один полноправный гражданин не был взят в плен, так мало все они щадили жизнь – как свою, так и неприятеля. Однако победа, одержанная войском римского народа, не была ни радостной, ни бескровной, ибо все самые стойкие бойцы либо пали, либо покинули поле боя тяжело раненными. Но многие солдаты, вышедшие из лагеря осмотреть поле битвы и пограбить, находили, переворачивая тела врагов, один – друга, другой – гостеприимца или родича; некоторые узнавали и своих недругов, с которыми бились. Так всё войско испытывало разные чувства: ликование и скорбь, горе и радость» 6.