Кен Маккензи - Тайная жизнь морга. Откровения гробовщиков

Наспех одевшись, прежде чем покинуть квартиру, я забрел на кухню, где выпил целый галлон воды. Мое жилище находилось в старом промышленном районе, всего в нескольких кварталах от нашего офиса, поэтому идти было недалеко. Прогулка на свежем воздухе немного прояснила мое сознание.

Забравшись в старый фургон с загруженной в него каталкой, я направился в госпиталь. Въехав на больничную территорию, я припарковался на месте для погрузки. Запах гниющего мусора и грязного белья ударил в нос, и меня вывернуло прямо у фургона. Когда мне наконец удалось собраться, чтобы выгрузить носилки, я вошел внутрь и направился к посту медсестры.

– Привет, – сказал я и попытался растянуть рот в улыбке, хотя и чувствовал себя откровенно паршиво.

Я был наполовину пьяный, наполовину сонный, а медсестра говорила на ломаном английском. Она мрачно уставилась на меня и произнесла:

– Прэвет.

«Мне тоже не хотелось просыпаться, леди», – подумал я и ответил ей таким же недобрым взглядом.

– Я приехал за… – тут мне пришлось сконцентрироваться, – Бетти Хэнкок.

Медсестра посмотрела на меня озадаченно.

– Она умерла, – произнес я таким тоном, каким говорят с маленькими детьми или с домашними питомцами, – и мне нужно забрать ее в похоронное бюро.

Женщина продолжала таращиться на меня бессмысленным взглядом.

– Умерла! – Я выпучил глаза, и это наконец помогло ей включиться.

Она пошелестела бумагами, позвонила куда-то, потом еще пошуршала и указала мне направление:

– Сорк сэм би.

– Сорок семь би? – переспросил я.

– Да, – раздраженно выдавила она. – Сорк сэм би.

Я наградил ее испепеляющим взглядом и зашагал по коридору. У меня было ощущение, что я прошел три мили по пахнущему аммиаком, выложенному кафелем аду, прежде чем добрался до палаты под номером сорок семь. К счастью, все ее обитатели спали. Не тратя времени на церемонии, я завез каталку внутрь. Подкатившись к койке B , я зашел с другой стороны и сдернул одеяло. Человек под одеялом завопил, размахивая руками.

Человек под одеялом завопил, размахивая руками.

Едва сдержав крик, я отскочил от кровати. Потом, взяв себя в руки, быстро накрыл пациентку одеялом. Кажется, это ее успокоило (полагаю, это была женщина). Выскочив из палаты, я проверил номер. Сорок семь. Я уже собирался бежать назад по коридору, чтобы наорать на медсестру за ее некомпетентность, но тут в моем воспаленном мозгу произошло озарение. Я вернулся в палату и подошел к койке D . Это точно была миссис Хэнкок.

По пути назад я кивнул медсестре и сказал:

– Сорок семь D , как вы и сказали.

Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего.

Вечером, когда после нескончаемого, бестолкового и похмельного дня, проведенного в бюро, я просто рухнул в кровать, чтобы наконец отключиться, раздался телефонный звонок. Выругавшись, я схватил ненавистную трубку: «Слушаю», – гаркнул я, ожидая нового вызова. Это была девушка, с которой мы расстались перед рассветом.

– Эй, у тебя странный голос, – сказала она.

– Извини. Не думал, что это ты.

– Понятно. Слушай, а что случилось сегодня утром? Я даже не заметила, когда ты ушел. Немного растерялась. Подумала, ты бросил меня или что-то типа того.

– Работа, – произнес я, массируя глазные яблоки.

– Работа?

– Да, ты не поверишь, какой день у меня был…

– Расскажи.

Я рассказал. Теперь мы с этой девушкой женаты и у нас трое взрослых детей. Мою супругу зовут Лиз, то есть Элизабет, иногда Бетти.

Тем ранним летним пятничным утром меня угораздило попасть к настоящим болтунам. Я уже мысленно настраивался на прекрасный расслабленный уик-энд на озере, где наша дружеская компания в складчину снимала летний домик. Мы с моей девушкой оба любили уик-энд-турниры, и я предвкушал, как вечером окажусь на причале, где меня ждет удобное кресло. Сообщение о смерти, полученное в пять утра, свалилось как снег на голову.

Прибыв к дому покойного, я припарковался так, чтобы не привлекать к себе внимания. Это была одна из «коробок для крекеров», построенных после Второй мировой войны с целью обеспечить жильем население в условиях демографического взрыва. Место выглядело достаточно ухоженным, двор чистый. Мне подумалось, что супружеская пара, купив дом в конце 1940-х, когда мужчина демобилизовался, прожила здесь все эти годы. Оказавшись внутри, я действительно увидел старые фотографии хозяина в военной форме. Снимки были развешены на стенах спальни, где лежал усопший.